– А я не о том, – возразил Аю. – Знаете ли вы, что у тамошнего раджи растёт единственная дочь, которую он пообещал в жёны богу.
– Митре что ли? – усмехнулся Вишну.
– А вот это неизвестно, – продолжил с прежней интонацией бог жизненной силы. – Она обещана просто богу. Без имени. И блюдёт неустанно свою девственность…
Последние слова, сказанные крайне таинственным голосом с жутко серьёзным выражением лица, вызвали гомерический хохот всей остальной компании. И только лицо Аю осталось по-прежнему серьёзно-надменным, что вызвало новый приступ хохота остальных богов.
– И давно она её блюдёт? Эту самую девственность, – спросил, прыская смехом, Агни.
– С рождения. А учитывая, что ей сейчас уже лет шестнадцать, то значит, уже шестнадцать лет блюдёт, – отвечал Аю. – И ни на одного мужчину она даже не глядит. Мужики ей просто не интересны. Бабы, кстати, тоже. Ибо благочестивость её и непорочность выше всяких похвал. И никто во всём мире, говорят, соблазнить её не в состоянии…
– Врут, поди, – каркнул Гаруда.
Аю на это пожал плечами:
– Люди говорят… Хотя видел я эту девицу. И впрямь красавица. Девочка в самом соку. Даже дурацкая привычка брахманов из-за Рахи вытягивать головы своим детям её не портит. И при этом она совершенно непорочна и богобоязненна. Каждый день она производит все нужные требы и ходит молиться в святилище… Ну, вы знаете, что рядом с Хастином стоит древнее святилище. Вот там она и почитает богов.
– А каких богов? – поинтересовался Агни.
– Всех. И вас всех тоже. И никто не может её совратить. Ибо она непорочна, – говоря это Аю обернулся в сторону Камы, мечтательно закатил глаза, а на устах его появилась робкая блуждающая улыбка.
Кама перестал смеяться и нахмурился:
– Это вызов, брат?
Блуждающая улыбка Аю превратилась в усмешку:
– Да это вызов, брат! Хоть ты и бог любви, но там тебе ничего не светит!
– Спорим, брат?
– Спорим, брат!
– На…
– Проигравший вместе с окрестными шурале от полнолуния до полнолуния будет гонять карликов пани! – вмешался Агни, опасаясь, как бы молодёжь не придумала какую-нибудь глупость типа голых плясок в зале Тримурти.
– Да! – согласился Кама.
– Угу, – подтвердил Аю.
* * *
С детства у Ахшен была своя отдельная комната, где она жила под присмотром нянек и служанок. Няньки и служанки жили, как вы понимаете, в той же комнате. А куда им ещё деваться? Не строить же для них отдельный дом! Впрочем, сейчас вся эта женская «орда» вместе со слугами-мужчинами сидела в государевом амбаре. Там они под присмотром Лалавати разбирали зерно, которое должно пойти на посев. Сам Митрен со своими «нукерами» ещё не вернулся из Варунаси.