– ПСИХ! – во весь голос вскрикивает Даниэль. – Обратись ко врачу! Подлечи нервишки!
Через пару секунд Даниэлю с трудом удается вырваться из хватки Терренса, подлететь к Питеру и кулаком врезать ему в челюсть, а затем нанести еще несколько больных ударов в живот и хребту. Впрочем, блондин не оставляет это без внимания и, превозмогая адскую боль, сам отвечает ему тем же. Они успевают еще какое-то время потаскать друг друга за волосы, повалить на пол и избить руками и ногами до того, как МакКлайф снова пытается разнять их и оттащить Роуза подальше от лежащего на полу Перкинса.
– Хватит, Роуз! – громко требует Терренс. – РОУЗ! Прекратили это немедленно!
– Мразь! – со злостью во взгляде выпаливает Питер. – Будь ты проклят, козел! За все, что ты мне сделал! Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!
– Не задохнись от злости, неудачник! – грубо бросает Даниэль.
– Чтобы ты сдох! Чтобы Анна бросила тебя к чертовой матери! И НИКОГДА НЕ ВЕРНУЛАСЬ!
Даниэль резко поднимается на ноги и хочет наброситься на Питера с кулаками, но успевает лишь вцепиться ему в волосы до того, как Терренс, потерявший всякое терпение переходит на крик:
– Я СКАЗАЛ, ЗАТКНУЛИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! УГОМОНИТЕСЬ ОБА, черт возьми!
Громкий крик Терренса заставляет Даниэля и Питера замереть и встать на месте, как вкопанные, и с частым дыханием продолжать буквально убивать друг друга своим злостным, испепеляющим взглядом.
– Вы что здесь, черт возьми, устроили? – громко интересуется Терренс. – Вы хоть понимайте, что творите? Собачитесь уже черт знает сколько по неизвестной мне причине! В развале группы виноват не один Питер. Ты тоже виноват, Даниэль! Ваши выходки уже ни в какие ворота не лезут! А вот за разбитые стол и гитару вам точно придется платить, если об этом узнает владелец студии.
Ни Питер, ни Даниэль ничего не говорят, а лишь тяжело дышат и либо закатывают глаза, либо бросают хмурый взгляд в сторону.
– Неужели ни один из вас не понимает, что наша группа вот-вот развалится, если мы не возьмем себя в руки? – удивляется Терренс. – Как же обещание, которое мы дали друг другу? Мы обещали, что вместе пройдем через любые испытания, несмотря на все трудности, которые нас ждут впереди. На нас обратили внимание, и нам предложили контракт на запись дебютного альбома. Неужели мы должны сдаться тогда, когда половина пути почти пройдена? Почему вы решили психануть и разругаться в пух и прах именно сейчас?