Я хмыкнул. Успокоится он, ага. Держи карман шире!
— Понимаешь, Ромка очень любил Мишу, — Юля попыталась
как-то объяснить поведение сына, — тот был хорошим отцом,
очень хорошим… Ромка долго не мог мне простить развода с ним.
Думаю, для сына куда большим потрясением было узнать, что Михаил
ему не отец, чем то, что этот самый отец — ты.
Краем глаза я заметил какое-то движение и, повернув голову,
успел рассмотреть знакомую фигуру, скрывшуюся в тени деревьев.
Юля проследила мой взгляд.
— Упрямый идиот, — покачала она головой. —
Ничего, он примет правду.
— Хотелось бы надеяться…
Юля сжала мою руку.
— Дай номер своего мобильного. Позвоню тебе попозже,
расскажу, что и как.
Рома
Габаритные огни Арчева «лимузина» растворились в сгущавшихся
сумерках, а мать все стояла на дороге, глядя ему вслед. Вот же…
Я покинул свое укрытие под соседским орехом, подошел к ней.
— Ма?..
Она посмотрела на меня со счастливо-задумчивым видом.
— Мать, ты чего? — Я все еще злился. — Он же
бросил тебя! Нас… и теперь ты… ты простила?!
— Все не так, Рома, — не переставая улыбаться,
ответила она, — Артур просто ничего не знал.
— Бедный мальчик, — хмыкнул я, — не знал, откуда
дети берутся?
Мама взяла меня под руку, направляя во двор:
— Все не так просто, сын. Мы поругались, потом разъехались
кто куда. Тогда мне казалось правильнее расстаться… — Она
всхлипнула, быстро вытерла слезинку, жестко подытожила: — В общем,
сама дура. Ты не отталкивай отца, Ром. Он очень хороший.
И, быстро поцеловав меня в щеку, бегом направилась к дому.
Н-да, мексиканское «мыло»…
Со стороны летней кухни доносились дразнящие ароматы. Желудок
недвусмысленно напомнил, что обед был очень давно, и я пошел на
запах.
Бабуля привычно хлопотала, собирая на стол: мамины любимые
чебуреки, фаршированный перец; на тумбочке дожидалась своего часа
ароматная золотистая дыня.
— Руки помыл? — Как всегда, вместо «здрасьте».
Я поплелся к умывальнику.
— И хорошо мой! С мылом!
Блин! Что в шесть, что в восемнадцать! Доживу до тридцати — и
тогда бабуля тоже будет стоять и смотреть, хорошо ли я
намыливаю…
— Юля! Ты руки помыла? — донесся до моего слуха
властный окрик. Что и требовалось доказать.
Нагрузив тарелку всем понемногу, я отправился в дом. Возражений,
как ни странно, не последовало. Похоже, «женсовет» только и ждал,
когда я слиняю, чтобы обсудить последние новости. И то: мать с
Нового года не приезжала, бабуля соскучилась. А тут еще явление
Арчи народу!