— Пап, эта магическая фигня — бесполезная примочка или я
чего-то не понимаю?.. — жалобно протянул Ромка.
— Надеюсь, не бесполезная. Мерлин, конечно, тот еще гад, но
он рационален до мозга костей. Раз компас на карте нарисован,
значит, нужен. И заставить его работать, должно быть, очень просто,
только пока не соображу как. Ладно, пока будем ориентироваться по
самой карте. Смотри сюда: вот крепость приютившего нас лорда
Кандора, вот земли крачей. Вот Светлый бор, он ближе к нам, а за
ним…
— Черный бор, — перебил сынуля, — прямо как в
сказке. А живут в нем три поросенка, да Баба-яга с лешим, а на
полянке устроили охотничий пикничок Трус, Балбес и Бывалый.
— Сам ты — Балбес, — фыркнул я, разглаживая
свернувшийся трубочкой угол карты. — Хоть уже и бывалый. Этот
лес — владения ташшаров, и боюсь, роль двух поросят отведена нам с
тобой.
Откуда-то из глубин памяти всплыло знание о «милых» и очень
клыкастых созданиях, населяющих лес. По спине, топая подкованными
сапогами, промаршировала стая крупных мурашек. Лезть в
негостеприимные дебри не хотелось до икоты, но выбора у нас не
оставалось — ближайшая Призрачная твердыня находилась прямо за
лесом. Если верить карте, то обойти его не получалось: тянулся он
далеко, да еще и упирался краем в огромные болота. Нет уж, хватит с
нас гигантских лягушек!
Очередной приступ головной боли пронзил висок. По хребту
пронеслась горячая волна, ударила в затылок, запульсировала внутри
черепа. В конечностях появилось ощущение холода, и странное,
свербящее чувство, будто по артериям муравьи побежали.
— Аагх… — вырвалось сквозь зубы, а карта выпала из
рук.
Сынуля тут же подхватил меня и бережно опустил на подушку.
— Ты, пап, не рви сердце — фиг с этой картой! А то инсульт
схлопочешь, что мне с тобой делать потом?
— Я в норме… — прохрипел, отчаянно борясь с тошнотой.
Потолок перед глазами вращался и покачивался, а сердце колотило по
ребрам, — только во рту пересохло…
Что-то зажурчало за пределами видимости, сухая крепкая ладонь
подхватила меня под затылок. Перед глазами появилась широкая чаша с
водой. Глотнул, полегчало. Пока я жадно пил, Ромка торопливо
массировал мне виски левой рукой, давил какие-то точки на темени,
мял уши… А боль неохотно разжимала когти, выпуская меня. Наконец я
понял, что могу самостоятельно сидеть, окружающее пространство
пришло в норму и больше не вращается. Накатила жгучая волна стыда;
уши, и без того намятые Романом, заполыхали сигнальными маяками.
Еще чуть-чуть, и Арчи Бесстрашный окочурился бы прямо в постели, на
глазах у наследника.