показывала, всегда на мне показывали, на других, как
не надо, на мне – как надо, меня мальчишки так и звали: Стаховичев показ.
– А девчонки – завидовали?
Она, торжествующе: – Лопались!! Это ведь была такая честь! Его все у нас страшно любили, и если бы вы знали, какие у нас матрешки. И вдобавок нахальные, напыженные! И – в каких локонах! (фыркает). – У них настоящие туфли, дамские.
– Но почему вы, Сонечка, неужели вы так мало зарабатываете?
Она, кротко: – У других мужья, Марина. У кого по одному, а у кого и по два. А у меня – только Юра. И мама. И две сестры. Они ведь у меня…
– Красавицы. Знаю и видела. А вы – Золушка, которая должна золу золить, пока другие танцуют. Но актриса-то – вы.
– А зато они – старшие. Нет, Марина, после папиной смерти я сразу поняла – и решила.