– И когда, – добавила Гулд.
– Нет, думаю, с этим все ясно, – ответила Полоньи. – Рукопись подменили после убийства. Шкатулка была открыта; Аллан изучал манускрипт незадолго до смерти. Он бы заметил изменения.
Картерет сказал:
– Допустим, он знал о подмене? Приложил к ней руку?
– Тогда он не изучал бы рукопись.
Гулд сказала:
– Сделано ли сравнение этого экземпляра с другими?
– Других экземпляров нет, – сказал Эпплвуд. – Во всяком случае, в этой стране. Все, кто занимается текстом, очень озабочены, чтобы вокруг них не случилось такой же газетной свистопляски, как вокруг дневников Гитлера – особенно если манускрипт тоже окажется подделкой.
– Однако у Беренсона экземпляр был, – заметил Картерет. – А он даже не историк.
Полоньи сказала:
– Джо, вы не хуже меня знаете, что Аллану оказывали услуги, порой исключительные.
Гулд сказала:
– Так вы считаете, пьеса может что-нибудь дать.
Эпплвуд пожал плечами и глянул на Рафаэля.
Рафаэль сказал:
– Мы практически уверены, что доктор Беренсон руководил сетью агентов. Увы, у спецслужб нет никаких ниточек, чтобы на этих агентов выйти. Нам остается, как всегда в таких случаях… – он вроде бы улыбнулся, но, возможно, так показалось из-за освещения, – исследовать все доступные возможности.
Гулд сказала:
– Хансард будет заниматься пьесой, которой, на минуточку, четыреста лет.
– И которую Аллан счел нужным отправить своему агенту по секретному каналу, – ответила Полоньи.
– Ладно, – проговорила Гулд. – Это хоть что-то. И у нас точно нет ничего другого. Полагаю, гонорар будет огромный?
Картерет рассмеялся. Стрингер поднял страдальческий взгляд. Рафаэль сказал только:
– Есть еще соображения по поводу данной операции?
– Просто разбудите меня, когда все закончится, – ответил Картерет, вставая. – Прошу у всех прощения, но у меня лекция…
– Разумеется, – сказал Рафаэль. – Следующая официальная встреча через две недели.
Картерет вышел. Эпплвуд и Гулд попрощались со всеми и ушли вместе, продолжая прерванный разговор о криптографии. Стрингер встал, кивнул доктору Полоньи и тоже вышел. Дверь за ним закрылась со слабым шипением.
Доктор Полоньи достала еще сигарету и прикурила от зажигалки «Зиппо» с эмблемой воздушно-десантных сил Иностранного легиона. Рафаэль сидел абсолютно неподвижно. Она затянулась, выпустила дым и сказала: