С обдуванием у меня теперь частый номер. Лидочка говорит, надо памперсы носить. Но мне сколько лет! Чтобы еще и памперсы…
Я ведь уже большая.
ПЕТРОВИЧ
Одуреть. Пошел, значит, свою искать. Надо же программу выполнять. Или чем там у них это полоумие зовется?
В общем, шел-шел и нашел. На свою голову! Захожу, а она на кровати сидит. И молчит. Ничего необычного, казалось бы. Я уж и обратно собрался. Потом вдруг слышу… и думаю: это что еще за звук? Прислушался – ну точно! Ревет!
Да я скоро сам зареву с такой расстановкой. Один рыдает, вторая рыдает. Сколько можно-то?
Ладно, походил-подумал, снова к ней в комнату заваливаюсь. Говорю, хватит мымзить, плесень разводить, пошли лучше телевизор смотреть. Ты какие фильмы любишь?
Я специально таким тоном говорил, чтобы она ни о чем не догадалась. О моих, кхм, чувствах.
А если бы и да, так что? Я же не какой-то там рыловорот убогий, чтобы спокойно смотреть, как она страдает. Сидит вся белая, нос распух, глаза как ягоды поречки – красные. Конечно, жалко.
Я ей опять, значит, говорю:
– Ну и чего ты разошлась? Ужин, что ли, не понравился?
А она – голову в плечи и дальше сидит. На кровать смотрит. Ну и я посмотрел – просто ради жеста. Кровать как кровать. У меня такая же.
И только потом понял. По запаху.
Ну и подумаешь, обдулась. А воет – как будто с похорон явилась. Тьфу!
Нет, я, признаться, растерялся слегка. Японский бог, думаю.
Стоял там, как дуболом, глазами шлепал. Но потом взял себя в руки и так бодренько ей:
– Пошли, – говорю, – старушка, помоешься. А я на шухере постою.
А она еще больше в слезы. Только головой мотает.
Причем слезы такие – без всякой жидкости. Я так и не понял, как она это делает. Вроде плачет, но не слезами. Просто воздухом заходится.
Не знаю, может, у нее переходный период какой. Когда внутри все меняется. Из одного русла в другое перетекает.
В общем, странная она, конечно, не дай бог.
Кое-как убедил ее в душевую сходить. Вещи собрал, что нашел. Там тех вещей, конечно… Ну, платье какое-то. Древность висячая. Рейтузы еще. Носки.
Всё, кроме полотенца.
Тоже маразматики! Человека поселили, а полотенце не дали. Я понимаю, что не курорт пять звезд, но хоть какие-то мелочи можно заранее обдумать.
– Ты, – говорю, – подожди, а я к Серафимовне за полотенцем сгоняю.
А она в меня как впилась рукой!