– Я бы предпочел сам решить, какие действия сына важны, а какие нет, спасибо.
Она смотрит на меня глазами, полными презрения.
– Отстань, Джейк. Ты же не сообщаешь мне о каждом разе, когда учитель хочет с тобой о чем-то поговорить.
Потому что тебе наплевать.
– Все важное я тебе сообщаю, а его проблемы из-за брани – это чертовски важно.
Джемма вскидывает брови.
– Интересно, откуда у него?
– Да пошла ты.
Она ухмыляется, а мне хочется проломить стену кулаком.
– Хочешь знать, почему я не сказала тебе? Потому что не хотела повторения того раза, особенно при учителе.
Не хочу покупаться на провокацию. Правда не хочу. Но она словно бы специально это делает, чтобы сидеть и свысока смотреть на меня: «Говорила же, что ты слишком злой».
– Как ты смеешь? Я заступился за сына. Нашего сына. Ты же помнишь, что он наш сын, да?
– Не будь идиотом, Джейк. То, что ты папа, который сидит дома, не значит, что я люблю его меньше, чем ты, или что он только твой.
Я глубоко вздыхаю. Она не понимает. Дело не в ее решении работать. Это я поддерживаю. Просто ее здесь нет, даже когда она рядом с нами.
– Слушай, можешь просто в следующий раз сказать мне, если в школе что-то произойдет? Для меня это важно.
– Ладно, – Джемма снова начинает печатать, и я понимаю, что это знак: наш разговор окончен.
Нужно столько всего еще сказать, но у меня нет на это сил. По пути в спальню я заглядываю в комнату Элфи. Он скинул одеяло и лежит посреди кровати как морская звезда. Пижамная рубашка задралась, и из-под нее выглядывает выпирающий пупок. Элфи кажется таким маленьким, таким невинным. Невероятно, как сильно можно любить своего ребенка, когда он спит. Я поглаживаю его по волосам, золотистым и прямым, как у мамы, а потом нежно целую в лоб, пытаясь не разбудить.
Каждый день на работе я смотрю на часы, висящие на стене кафе. Они ужасно громко тикают, постоянно крича: «СЕКУНДЫ ВАШЕЙ ЖИЗНИ ПРОХОДЯТ, СЕКУНДЫ ВАШЕЙ ЖИЗНИ ПРОХОДЯТ». Ну, очевидно, что они это не кричат. Не знаю, есть ли на рынке спрос на угнетающие часы с кукушкой, но именно это я весь день слышу в их тиканье.
Сегодня в кафе тихо, а это мне нужно в последнюю очередь, когда мои месячные ушли в самоволку, и я точно не в том положении, чтобы праздновать эти новости покупкой милых пинеточек в Baby Gap. Чтобы отвлечься, я беру последние брауни и достаю мою надежную линейку из сумки. Один из клиентов кидает на меня удивленный взгляд, но нет ничего хуже, чем получить брауни размером меньше, чем у вашего друга.