Чтобы избежать всяких вежливых разговоров с людьми, которых вижу впервые в жизни, я направляюсь к простому столу в углу. Позади него, в стене, виднеется вмятина, и мне становится любопытно, оставил ее сердитый кулак или брошенная кружка. Возможно, будет не так уж скучно.
Я делаю себе кофе, насыпаю в него сахар и открываю крышку банки с печеньем. Выбор небольшой. Несколько дижестивов[1], огромное количество Rich Tea, самого простого печенья в мире, и два шоколадных бурбона. Выбирать не из чего. Я беру бурбон, опускаю его в кофе и, супер, теряю большую часть его, когда он размокает и падает на дно кружки. Что мне нужно, так это сэндвич с беконом – нечто достаточно существенное, чтобы впитать лишний алкоголь, циркулирующий сейчас в моих венах. Но нищие не выбирают.
Я опускаю взгляд, чтобы убедиться, что джинсы не задрались неприлично высоко, открывая взгляду носки, и замечаю пару маленьких ботинок, торчащих из-под стола. Они светло-голубые с аппликацией динозавров по бокам. Присев на корточки, я поднимаю скатерть и встречаюсь взглядом с маленьким мальчиком. Он смешно хмурится.
– Привет, ты там в порядке?
Мальчик, которому явно не больше пяти, внимательно смотрит на меня, словно бы читая слова на странице, но ничего не говорит. Потом он прячет лицо в коленях и закрывает голову руками. Я просто пытаюсь быть вежливой. Мое лицо же не настолько отталкивающее? Я осматриваю комнату, пытаясь понять, с кем из этих людей он пришел. Но если только они не забыли о существовании своего ребенка, похоже, его близких здесь нет. Поэтому я снова пытаюсь заговорить с ним:
– Пойдем поищем твоих маму и папу?
Мальчик осторожно открывает один глаз и смотрит на меня, а потом качает головой. Зная только одну стратегию успешного общения с детьми, я беру со стола коробку печенья и предлагаю ему:
– Хочешь?
Ребенок смотрит на меня с подозрением, а потом изучает варианты, прежде чем взять последний бурбон.
– Отличный выбор. Давай, бери еще, если хочешь.
Мальчик смотрит на меня, словно подозревает подвох, а потом медленно тянет руку к печенью-дижестиву. Я не могу оставить его сидеть здесь одного, так что не спешу присоединиться к взрослым. Вместо этого я забираюсь под стол и усаживаюсь рядом с ним. Тесное темное место оказывается неожиданно приятным, словно бы я вернулась в утробу матери. Возможно, никто не заметит, если все занятие я проведу здесь.