Важным инструментом познания себя является простое самонаблюдение. Будда называл этот процесс созерцанием, Кришна – медитацией, Иисус – свидетельствованием, Гурджиев – самонаблюдением. Это та же молитва, только без слов, или медитация в движении.
До тех пор пока я не познаю себя, мной будут управлять привычки, которые я не осознаю и над которыми не властен, ибо я машина, автомат, робот, действующий согласно одной и той же программе, снова и снова. У меня нет осознанности – я действую бессознательно, по привычке, механически[2]. Мне только кажется, будто я нахожусь в сознании, бодрствую и отдаю себе отчет в своих действиях, поскольку мои глаза открыты. Но привычке не требуется сознание, поэтому я действую на автопилоте, без воли и намерения[3]; в глубине души я сплю.
И что еще хуже – из-за своей бессознательности, автоматизма я неизбежно причиню вред себе, своим близким и миру в целом. Человеческое тело принадлежит млекопитающим, а все они действуют по привычке. Мы – стадные животные. Это очень мощная сила в теле, которую невозможно игнорировать: она заставляет меня забывать о том, кто я есть = внимание[4] (сознание[5]), и отождествлять себя с телом – настолько сильна моя потребность связать себя со стадом, затесаться в его ряды. Стадные животные не думают за себя, за них думает и действует стадо. Мы идем туда, куда движется стадо. И даже если оно поведет нас к пропасти, мы скорее сиганем вслед за другими вниз и разобьемся насмерть, чем пойдем против стада и начнем думать сами. Думать самостоятельно, познавать себя – значит рисковать быть изгнанным из стада, а это для млекопитающего смертный приговор. Безопасность обретается в стаде. Отбившееся от него травоядное становится «ходячей закуской», легкой добычей для хищников. В глубине душе каждый знает об этом и боится потеряться. Поэтому так трудно побудить млекопитающее думать самостоятельно, наблюдать за собой, познавать себя. Такое поведение неестественно для млекопитающих, ведь оно требует сознательных усилий и намерения. Оно требует мужества и воли к вниманию[6]. Насколько я могу судить, люди – единственные млекопитающие, способные наблюдать за собой.
Я не утверждаю, что если я познаю себя, то мои привычки изменятся. У них есть инерция длиною в жизнь и эмоциональная сила. Они укоренились. Что может измениться во мне, так это мое отношение к комплексу моих привычек. Это называется изменением контекста.