– Нам нужно прекратить подобные встречи, – сказал он.
– Ты прав, – ответила я. – Ты же знаешь, что про нас могут пойти сплетни, если мы продолжим вот так встречаться.
Мы сели на соседние места, и весь полет провели в разговорах. К тому времени, как самолет приземлился, мы договорились встретиться за ужином. Стоя в зоне выдачи багажа аэропорта Джона Кеннеди, мы оба раскраснелись от флирта и не хотели расставаться. Я сказала:
– Моя машина ждет снаружи. Мне нужно идти.
– Конечно.
Лен сделал паузу, внезапно смутившись.
– Можно я сначала поцелую тебя?
Я не сопротивлялась, и моя голова закружилась, как одна из багажных каруселей, заваленная чемоданами пассажиров.
Шесть месяцев спустя мы поженились в мэрии, Марни и моя мать были свидетелями. У Лена не было своей семьи. По крайней мере, никого, кого он хотел бы пригласить на свою импровизированную свадьбу. Его мать была на тридцать лет моложе отца, ей было восемнадцать, и она была беременная, когда они поженились, и двадцать три, когда она их бросила. Его отец отыгрался на Лене. Вскоре после начала наших отношений Лен рассказал мне, как его отец сломал руку, когда ему было шесть лет. Следующие двенадцать лет он провел в приемных семьях. В последний раз Лен разговаривал со своим отцом, который уже давно умер, как раз перед отъездом в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на полную стипендию.
Из-за своего прошлого Лен был полон решимости не совершать тех же ошибок, что и его родители. Он никогда не злился и редко грустил. Когда он смеялся, то смеялся всем телом, как будто внутри него было слишком много счастья, чтобы его можно было сдержать. Он был отличным поваром, еще лучшим слушателем и любил долгие горячие ванны, желательно вместе со мной. Наш брак был комбинацией жестов, как больших (например, когда он арендовал целый кинотеатр на мой день рождения, чтобы мы вдвоем могли посмотреть «Окно во двор»), так и маленьких. Он всегда придерживал для меня дверь. И заказывал пиццу с дополнительным сыром, не спрашивая, потому что знал, что мне это нравится. И ценил удовлетворенную тишину, когда мы вдвоем находились в одной комнате, но занимались разными делами.
В результате наш брак был пятилетним периодом, в течение которого я была почти безумно счастлива.
И это была важная часть моей жизни.