Бун снова машет рукой и бредет сквозь деревья, возвращаясь к дому Митчеллов. Глядя, как он уходит, я не чувствую ни капли раскаяния. Конечно, я могла бы провести несколько ночей с парнем по соседству. Если это было его намерением. Но я не хочу мириться с тем, что мне постоянно будут напоминать о том, что я слишком много пью.
Да, я пью.
Но по уважительной причине.
Однажды я читала биографию Джоан Кроуфорд, в которой цитировались ее слова: «Алкоголизм – это профессиональный риск для актера, вдовы и одиночки. А я три в одном».
Ок, у меня та же петрушка, Джоан.
Но я не алкоголик. Я могу бросить в любой момент. Я просто не хочу.
Чтобы доказать это себе, я поставила бурбон на стол, держа руку близко к стакану, но не касаясь его. Затем я жду, наблюдая, как долго я продержусь, прежде чем сделать глоток.
Секунды тикают, я считаю каждую в уме так же, как я делала это, когда была девочкой, и Марни хотела, чтобы я замерила, как долго она сможет оставаться под водой, прежде чем всплывет.
Раз Миссисипи. Два Миссисипи. Три Миссисипи.
Я добираюсь ровно до сорока шести штатов Миссисипи, прежде чем вздохнуть, схватить стакан и сделать глоток. Когда я сглатываю, меня посещает мысль. Одно из тех озарений, которые я обычно запиваю, чтобы забыться.
Может быть, я не ищу неприятностей.
Может быть, я сама ходячая неприятность.
Солнце уже скрылось за горизонтом к тому времени, когда я возвращаю свой взгляд на Эли. В бинокль, который я снова взяла в руки вскоре после ухода Буна, я вижу, как он возвращается к своему грузовику с сумкой с продуктами, а затем возвращается к себе домой за картонной коробкой. Когда он забирается в грузовик, я слежу за светом фар, пока он едет по дороге, огибающей озеро.
Я кладу бинокль, когда фары выходят на участок дороги, невидимый с заднего крыльца, и иду к передней части дома. Я подхожу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эли съезжает на подъездную дорожку и выходит из грузовика.
В те времена, когда он был в списках бестселлеров, Эли выглядел эффектно в твидовом пиджаке и темных джинсах. Однако последние три десятилетия он живет в стиле Хемингуэя. Вязаные свитера, вельвет и густая белая борода. Схватив картонную коробку из кузова грузовика, он напоминает деревенского Санта-Клауса, несущего подарки.
– Твой заказ, – говорит он, передовая коробку мне в руки.