– А откуда он взялся, Гелл энтот? – спросил староста.
– Гелло, – поправил старосту Стера и развёл жилистые руки в стороны: – Кто знает? Причин много может быть. Некоторые духи от проклятия появляются. Некоторые – от скорби великой. Человеческие чувства – они дорогу в иной мир открывают. Совсем ненадолго, но и этого духам хватает, чтобы в наш мир просочиться.
– А что им в мире-то нашем делать? – пробурчал Богомил. – Сидели бы в своём.
– Нам говорили, – принялся объяснять Стера, и с виноватым видом взял ещё один пирожок, – Что их мир бесприютен и гол. На чувства, эмоции. Мёртвый мир, который духи уничтожили сами, превратив в бесплодную пустыню. Но какой-то злой магией они не погибли сами, а остались в виде бесплотных существ. И маются там. Потому так стремятся к нам, чтобы вновь насладиться всем тем, что сами потеряли.
Маланья вздохнула тяжело. Ей, как любой женщине, сразу же стало жалко бесприютные бестелесные сущности:
– Это ж сколько они скитаются так? – спросила она, и подлила Стере квасу.
– Я не знаю, – с набитым ртом проговорил видящий, – Может, сотни лет. Или вовсе тысячи.
– Тыщи лет по пустыне скитаться без тела, – дёрнул подбородком староста, – Эдак, и правда, с ума свихнёшься!
– А одержимые? – испуганно спросила Маланья, – Правда духами одержимы?
– Правда, – Стера достал трубку и спросил: – Выйду во двор?
Все трое вышли во двор и Стера закурил:
– Если духу удаётся попасть в тело человека – это для него наивысшее блаженство. Он опять может чувствовать, наслаждаться едой, плотскими утехами. Быть живым. Вот и идут на разные ухищрения, чтобы завладеть телом человека. И Гелло этого же хотел. Но сутью своей убивал только родившееся дитя.
Маланья поёжилась, и сказала:
– Ну, и поделом твари, что сдохла!
Золотые колосья пшеницы весело качались по обе стороны от пыльной узкой дороги. Стера шёл по этой тропе не торопясь, постукивая по земле простым деревянным посохом. На голове белая косынка, повязанная на пиратский манер. За плечами тот самый дорожный мешок. Только Уголёк не на мешке сидел, а радостно бегал вокруг хозяина, то ныряя в золото колосьев, то вновь выскакивая на дорогу. Стера неторопливо шёл и с усмешкой смотрел, как резвится хорёк. А потом вдруг остановился резко, повернулся и ткнул палкой в поле, проговорив: