Я почти ждала, когда стрелки на этих часах остановятся навечно.
Дверь вдруг скрипнула, и в темную палату проникла полоска тусклого света. Я отпрянула, ожидая увидеть сестру-целительницу, Кристину или охранника, но… никто так и не вошел.
Сердце билось так быстро, что мне не хватало воздуха, а Хейвен, как назло, куда-то пропала. Первые несколько шагов дались с неимоверным трудом.
Тук-тук, за окном
Тихо плачет навь.
Мой собственный голос звучал откуда-то издалека.
Старый дом, старый дом,
Сон ты или явь?..
Собравшись с духом, я решительно вышла в коридор, намереваясь привлечь внимание охраны, но он был совершенно пуст.
Тук-тук, медленно
Открываю дверь.
Ряды одинаковых зарешеченных окошек палат, слегка подрагивающий тусклый желтый свет. И круглое окно в самом конце. Я никогда не видела его ночью, а днем оно казалось не таким жутким. Сейчас в него смотрела проклятая луна.
Старый дом, старый дом —
Ты ему не верь…
Кроваво-красные буквы ярко выделялись на светлой стене:
Тук-тук, ветер здесь,
Он стучит в окно.
Темная фигура: бесформенная, уродливая, словно сотканная сразу из всех моих кошмаров, – ярко выделяется, подсвеченная предательницей-луной.
Обернись, ведь тебе
Жить не суждено.
Старая детская песенка, неизвестно откуда появившаяся в моей голове, звучала по-особенному мрачно сейчас, когда я не отрываясь смотрела на силуэт в конце коридора. Темный плащ полностью скрывал человека… нет, существо – человеком эта тварь не могла быть по определению. Но я знала, что оно смотрит. Знала, что если пошевелюсь, то произойдет что-то непоправимое.
Как будто так уже бывало.
Как будто так было всегда.
Оцепенение спало, и я сделала единственную вещь, казавшуюся логичной: попыталась вернуться в палату. Часть меня – та, которая еще сохранила остатки разума, – понимала, что происходящее лишь ночной кошмар и все, что нужно сделать, – это проснуться. Другая, ведомая инстинктами, как испуганный зверек, бежала прятаться в палату. Как будто железная решетка могла защитить от чудовищ, порожденных разумом.