Я задохнулась от неконтролируемого страха в тот миг, когда Питон обернулся в мою сторону. А вслед за ним незнакомец тоже сосредоточил внимание на мне.
Стало очевидно, что они обсуждают мою персону. Но почему?
Сердце сжалось.
Ни одно разумное и неразумное предположение не шло в голову.
Хотя нет. Одно всё же проклёвывалось…
Вдруг время пешки вышло и пора её сбрасывать с шахматной доски?
Если незнакомец поставит мою жизнь против жизни Льва, что выберет дядя? Так ли дорога ему девчонка, которую он знает всего несколько месяцев?
Я не представляю, какую важность имею. Почему моей жизнью играют, распоряжаясь ей.
Но взросление в детском доме проявило мою звериную интуицию. Я, как маленький дикий зверёк, вдруг ощутила, что охотники спустили гончих по следу. И как только пойдут по нему, затравят дичь.
В голове неожиданно всё прояснилось, стало очевидным, что с этой секунды пошёл обратный отсчёт. Существование Ромашки на волоске. Один щелчок затвора – и в мой лоб полетит пуля.
Бежать. Бежать. Бежать.
Эти слова набатом уже несколько недель бьются в голове, но физическая потребность находиться рядом со Львом приглушала голос разума. Но теперь игнорировать пульсацию стало невыносимо.
Дождавшись, когда они забудут обо мне, я, неожиданно для себя, открыла дверь машины. Совершенно не понимая, что делаю и зачем, вышла из неё, надеясь остаться незамеченной. Только куда идти? Мне оказалось доступным единственное направление – в обратную сторону и вперёд.
Холодный воздух тут же ужалил кожу, проникая под верхнюю одежду. Туфли заскользили по асфальту, и мне пришлось прилагать героические усилия, чтобы не разбить себе череп на первом шаге. Я шла вдоль трассы, семеня и едва переставляя ноги. Балансируя, как канатоходец. Одно неловкое движение – и разобьюсь о лёд.
Он сказал мне бежать? Впрочем, наверное, если бы кто-то из тех парней двинулся в мою сторону с оружием наперевес, я бы сняла обувь и направилась в лес. В сомнительной попытке найти в нём спасение. Зимой. Царапая до крови голые стопы.
Вероятнее всего, мой труп нашли бы только весной. Обглоданный зверями, но без следов насильственной смерти. С переломанной ногой.
Во мне вдруг поднялась злость на Льва. Возможно, всего лишь защитная реакция на страх за него, но совладать с ней я не сумела.
Встречные машины ослепляли фарами. И я, словно пробудившись ото сна, поняла, что могу кого-то из них остановить и попросить подвезти. С надеждой, что меня не примут за придорожную проститутку.