Мать Николая жила в поселке, а с нею и его старшая, тоже разведенная, сестра с двумя детьми, его племянниками. Сестра работала учителем, мать – пенсионерка. Им самим бы кто помог! Но женщины не жаловались, справлялись.
Николай навещал родню редко. Он впрягся в работу с головой – лишь бы вырваться из безденежья!
«А что, тесть не прав?» – размышлял потом Николай. Прав! У него, действительно, ничего нет.
После трудностей неудачной семейной жизни Коля решил: пока на ноги не встанет, о семье думать – не сметь! Долго копил на квартиру, отдавал кредит, менял работы. Сейчас устроился в серьезную компанию по установке дверей, и не просто рабочим – Коля являлся одним из ее руководителей.
Уже все утряслось – есть и жилье, и авто, приличные накопления на счетах – но какой-то страх перед браком все равно остался, горчинка такая. Никак Николай не мог насладиться свободной жизнью и тратами, не мог решиться на семью. У друзей уже повырастали дети, а он все еще выбирал невесту и копил на счастливую жизнь.
Воскресную встречу ждал давно. Матвей – друг детства, не виделись лет сто. Глеб приедет из Москвы специально, а с Иваном, хоть он и живет здесь же, они встречаются редко – у того трое детей.
Дружба дружбой, но все равно хотелось показать и свой материальный достаток. Время сейчас такое, успешность жизни определяется именно им.
И потому Николай перед встречей заехал в салон и приобрел себе чуть ли не самую новую модель телефона.
Они с друзьями встретились в кафе. Засиделись до утра, из-за выпитого потеряли счет времени. Сначала не спеша, несколько вальяжно, перебирали свои достижения, потом жаловались на проблемы, пели песни, клеились к корпоративной компании женщин. И наконец, когда уже начали падать со стульев, засобирались домой. Как это часто бывает при подобных встречах старых друзей – слегка перебрали. Вернее, не слегка.
Николай еще помнил, как он Глеба и Ваньку грузил в такси, как клялся жене Матвея, приехавшей за мужем, что они «и выпили-то совсем немного», и что Матвей – его друг до доски гробовой. Так проникся этой клятвой, что даже плакал и бил себя кулаком в грудь.
А больше Коля ничего не помнил. Проснулся на автобусной остановке, рядом со скамьей, лежащим на земле. На дворе – ноябрь, слякотно. Мужчина помнил, что кто-то его толкал и, наверное, пинал. Болело все, мимо ходили прохожие, какие-то женщины спросили, не плохо ли ему, и не вызвать ли скорую. Коля что-то промычал в ответ, перебрался на скамью и опять уснул сидя.