Внизу начиналась суета. По толпе пошли тревожные волны.
Долохов скользнул взглядом по водителю, по видео панели, на которой записывался он, Долохов пассажир.
«Чёрт, чёрт, чёрт…» – метнулся в голове ужас при виде себя.
Лицо его изменилось, его сейчас не узнала бы даже родная мама. Стали шире скулы, нижняя челюсть выехала вперёд, черты лица будто стёртые. Он вок?!.. А крыльев-то нет…
Сигануть из машинки, высота метров пятьдесят, и вдребезги… Захлестнуло отчаяние, горечь горькая. Долохов скрючился от острой боли в сердце. Оно сжалось будто в чьём-то кулаке. И затихло. Послушное, не шелохнётся. В голове зазвучала музыка, сейчас она была даже красивая, шумел дождь, мягко и успокаивающе стукали палочки по невидимым деревянным клавишам.
Провок-водитель оглянулся и сказал, что в космопорте, похоже, кого-то ищут.
– Обычное дело, – кивнул Долохов.
Провок кивнул, и машина свернула в узкое ущелье. Труто знают, что что бы ни искали, прихватят и их, вину найдут, обычное дело.
Дома, прилепившиеся прямо к скале, замелькали внизу. «Вот и Малица», – скрючившись от боли, вжавшись в сиденье, вяло думал Долохов и чувствовал, что не может пошевелиться.
В Малице жил Синта, туда теперь летел кобо.
Познакомились они с Синтой на практике, на Воке. В той спасательной экспедиции в пещере на юге от Луты они были новичками и больше обузой, чем помощью. Там был сложный подъём пострадавшего из узкого пролома. Крылья – вся трудность в них, огромные они забивали лаз, не давали поднять упавшего, не переломав беднягу еще раз.
Спасатели на Воке – уважаемая профессия. Там работала мама Синты, в спасательной же операции погиб его отец. Долохов часто останавливался у семьи Плех, когда прилетал на практику на Вок. И не только из-за гостеприимности хозяев.
Гарда, младшая сестра Синты, малышка совсем – по местным меркам и лет пятнадцати – по земным, месяцами лежала в лечебнице. Атрофировано левое крыло. Для землянина жить без крыльев – что же тут особенного. Долохов предлагал ампутировать и жить дальше, забыть, наплевать, а для них трагедия – это инвалидность, как жить без крыльев?! Спорили с Синтой до хрипоты. С верхней спальной галёрки спускался степенно отец, старший Плех, и слушал Долохова внимательно.
– А я? Я как по-вашему без крыльев живу? – смеялся устало Долохов.