Я знала, что ничем не смогу им помочь, но не могла оставить их, как того требовал старший отец, прислав мне глупый крылатый вестник. Я должна была быть с ними, должна была попытаться хоть что-то исправить.
Обязана! Ведь во мне течет кровь древних.
Внутри меня все терзалось от ледяного ужаса и непонимания: как такое вообще могло случиться? Почему? Кто виновен? Происходящее казалось диким сном или чьей-то грязной, злобной шуткой, но никак не реальностью.
– Хейдан … – хрипел и завывал огонь хаоса. – Хейдан… Ты не успеешь.
Раскаленный воздух вместе со вздохом опалил горло. Мотнула головой, из-за чего чернильного цвета толстая коса плетью ударила по спине. Стены качнулись, и я едва успела отпрыгнуть в сторону, как всего в нескольких сантиметрах от меня рухнул огромный, в сумрачном огне, кусок лепнины, обдавая горячим воздухом.
Стиснув зубы до скрежета, ускорила бег.
Быстрее… Еще быстрее…
– Не успеешь, дочь Смерти.
– Успею, – отрывисто рыкнула в ответ, прибавляя скорости. – Успею…
– Нет, – издевательски хихикал двоившийся голос хаоса. – Наивная девчонка. Не твоя вина, что ты другая, Хейдан. Госпожа уже распахнула для Дакмар свои умиротворенные чертоги…
Нет!
Сжала кулаки, содрогаясь от понимания, что переменчивая хуже молодого ветра стихия права.
– Боишься, дочь Смерти?
Злая усмешка исказила лицо.
Как будто я имела на это право.
Отрешившись от смешливого шепота стихии, продолжила путь.
Я уже была близко, уже видела сгорбленных, разом постаревших родных, когда прямо передо мной со страшным скрежетом обрушились сразу несколько массивных балок, опаляя кожу и волосы ядовитым черным огнем, преградили проход.
Зажмурилась, отшатнувшись, и упала назад, больно приложившись о крошащиеся, почерневшие от копоти ступени бедром, выставляя вперед дрожащую руку.
– Нет!
На моих круглых от ужаса глазах первой скрюченной высохшей фигуркой замертво упала матушка, за ней ― всего несколько дней назад статный, а сейчас сгорбленный старик, ― упал отец. Младший брат… Сестра… Все они, отдав силы беспощадному камню, падали замертво, и лишь старший брат – Дан, услышав мой вскрик, обернулся, пугая мертвыми и такими родными обсидиановыми, без зрачка, глазами. Его бескровные губы шепнули, словно проклятие:
– Хейдан… Беги, девочка. Твоя судьба иная.
Последним пал второй отец. Его остекленевший, потухший взгляд был направлен ровно на меня, как молчаливый укор. Родственные канаты-нити с тонким, вымораживающим внутренности звяканьем лопались одна за другой, оставляя лишь голую холодную пустоту.