Михаил Иванович Груздь сразу полюбил свою новую работу, но весьма опасался и стеснялся своего нового начальника. По правде сказать, Михаил Иванович и своего старого начальника стеснялся и опасался, но в данном случае это было другим, более тайным, трепетным и романтичным.
Его начальником впервые стала женщина.
Груздь вообще не любил до недавнего времени никого, кроме себя и собак. Однако новая жизнь, наступившая после пенсии, и новая работа многое бесповоротно изменили.
Раньше, до выхода на пенсию, Михаил Иванович служил в силовой структуре, занимая серьезную управленческую должность начальника кинологической службы, в обязанности которого входили разведение, обучение и применение служебных собак. Эту прекрасную должность он занял не сразу, а по прошествии большого количества лет службы, оценки заслуг, полученного опыта и способностей, так сказать, и только к закату своей длинной карьеры.
Должность начальника кинологической службы полностью его устраивала и радовала, не имела особо ярых завистников и серьёзных злопыхателей. Подчинённые кинологи очень редко, а собаки вообще никогда не заявляли и не писали плаксивых или обвинительных жалоб.
Они не обвиняли Михаила Ивановича в жёсткости, бездушии и коррупции, не требовали свобод, социальных лестниц и технологических прорывов. Груздь подозревал, что некоторые подчинённые приворовывали собачий корм для личных питомцев, уносили домой начёсанную служебную собачью шерсть, но это было единственным коррупционным нарушением в его работе, поэтому он всегда спал спокойно.
Однако всегда хорошему приходит внезапный конец.
В связи с наступлением пенсионного возраста Михаил Иванович как специалист стал не нужен начальникам и подчинённым собакам. Уйдя в отставку, на пенсию, в пятьдесят пять лет, Михаил Иванович решил заняться коммерческой деятельностью, построить свой бизнес и стать успешным человеком в обществе.
Для этого он посетил своих многочисленных друзей, с которыми его связала жизнь в период службы, с просьбой подсказать: «Чем бы ему заняться на досуге, по окончании тяжёлой кинологической службы?» Однако разумных советов он не получил. Не получил он и обещанной помощи, старые разговоры за стаканами водки и куском сала о взаимопомощи и братстве оказались пустыми и устаревшими, неактуальными.