Ибо как, когда утром восходит солнце, мало-помалу разгоняется тьма и исчезает, так и когда воссиявает добродетель, прогоняется грех, как тьма, и, наконец, совсем уничтожается. Тогда мы являемся добрыми и добродетельными во всем, как прежде были злы и порочны. Так помощию небольшого терпения и малого доброго произволения, или, лучше сказать, помощию Бога живого воссозидаемся мы, наконец, и обновляемся после того, как очистимся душою и телом и умом. Вследствие сего мы делаемся тем, о чем прежде не знали, будучи омрачены страстьми, и получаем еще то, чего недостойны.
Из этого получил нечто и я, непотребный и худейший всех. Ибо добро есть проповедовать с великим благодарением благодеяния, полученные от человеколюбивого Бога благодатию Искупителя нашего Иисуса Христа. Я получил благодать на благодать и благодеяние на благодеяние, огнь на огнь и пламень на пламень. К моему восхождению и преуспеянию даны были и другие восхождения, и преуспеяния, а в конце восхождения – свет; к этому свету – другой свет, светлейший; среди сего света воссияло блестящее Солнце, из которого явился луч, исполнивший всяческая. Что бы это значило – было недомыслимо. В это время я только проливал сладкие слезы, удивляясь неизреченному.
Тогда Божественный, первый ум стал беседовать с моим собственным умом и так поучать его: понял ли ты, в какое дивное состояние возвело тебя оное человеколюбие и сила, ради веры твоей и малого терпения твоего, свидетельствовавшего о любви твоей? Се, подлежа смерти, ты сделался бессмертным и, одержим, будучи тлением, стал нетленен. Се, живя в мiре, ты пребываешь со Мною. Се, нося тело, не бываешь влачим сластьми телесными. Ты мал телом, но умом созерцаешь все. – На это со страхом и вместе с радостию я отвечал: кто есмь, Господи, я, грешный и нечистый, что Ты воззрел на меня и снисшел до беседы со мною? И Ты, пречистый, невидимый и неприступный для всех, как являешься мне приступным и сладостнейшим, и видим еси краснейшим во благодати и славе, Тебя осиявающей?
Слышанное мною слышал я таинственно и отвечал некако необычно. Сверхъестественность созерцания привела меня в удивление, но пристрашность его будто душу разлучила с телом. Неизреченная красота Явившегося поразила сердце мое и подвигла к беспредельной любви, любовь же не дала уже мне обратиться опять долу, но я радовался, как совсем исторгшийся из уз плоти и, однако ж, все же пребывающий целым человеком. Мне даваемо было удостоверение, что прощены все грехи мои, и опять я видел себя самого грешнейшим паче всякого человека. Не мог я не верить Тому, Кто говорил мне, и, опять, боялся Ему верить, чтоб не впасть в превозношение. Нередко восхожу я на высоту созерцания без воли моей и опять схожу с нее волею моею, чтоб не забыть меры человечества и безопаснее соблюсти смирение. Я знаю много такого, чего не знают другие, и, опять, паче всех невежествен есмь. Радуюсь, что Христос, в Которого я уверовал, даровал мне царство вечное и непоколебимое, и опять, как недостойный благ оных, плачу, и никогда не перестану плакать.