Спаситель видел, что человеческая природа изнемогает под игом работы и уклоняется от борьбы по слабости, поэтому Он восполняет недостаток ее силою Духа, чтобы утешить ее, удрученную нашею немощью, и как бы какой уздой укрепляет ее Божественною благодатию, чтобы, восприняв от благодати то, чего не имела по природе, она вышла на борьбу, возбужденная силою Духа.
Невозможно ни свидетельствовать мужественно, ни проповедовать ревностно, ни совершить вообще что-либо великое и трудное, если сила Духа Святаго не подкрепит духа свидетеля <мученика>.
Благодать Божия сделала бы нас тверже алмаза и совершенно непобедимыми, если бы мы пожелали.
Благодать Божия готова, и ищет, кто бы принял ее с усердием.
Будем же все мы всё приписывать высшей благодати, потому что хотя и природа действует, но не своею силою, а повинуясь повелению Создателя.
Благодать Духа обильна и, изливаясь на всех, не терпит от того никакого в себе уменьшения, а еще более умножается в самом разделении между многими, и чем больше тех, которые приобщаются благодати, тем обильнее становятся и дары ее.
Благодать Духа ниспосылается в обилии там, где соединяются целомудрие, честность и другие добродетели.
Благодать Всесвятаго Духа не только преподает людям нравственное и догматическое учение, но и прямо научает их тому, как должны воспевать они Творца.
Божественная благодать не дается тем, кто не имеет благого произволения.
Кто сам желает и старается приобрести дары благодати, тому и Бог дарует все, а в ком нет этого желания и старания, тому не принесет пользы и то, что он имеет, и Бог не сообщит ему даров Своих… Это не значит, что Бог отнимает у него, но что не удостаивает его даров Своих.
Благодать не истощается и не оскудевает. Этот источник струится беспрестанно, и от полноты его мы можем исцелить и души, и тела наши.
Благодать изливается на всех… Но те, которые не хотят воспользоваться этим даром, те, по справедливости, самим себе должны приписывать такое ослепление.
Не только наше происхождение из небытия, но и немедленное, по происхождении, научение тому, что должно делать и чего не делать, вложение закона этого в самую природу нашу, внедрение в нас неподкупного судилища совести – все это есть дело величайшей благодати и неизреченного человеколюбия.
Получив столь великую благодать и истину, не сделаемся, вследствие самой великости дара, беспечны. Чем большей мы удостоены почести, тем более должны быть и добродетельны.