– С возвращением! – воскликнула Николетта. – Квартира Алисы ждёт свою хозяйку! Кофе?
Я распахнула дверь на балкон и улыбнулась: «Привет, Город Неба! Привет, Солнце и Море! Здравствуй, Афон и Святая Гора!»
Внезапно зазвонил телефон, но номер не определился.
– Привет, Алиса, – раздался знакомый мужской голос. – С возвращением!
– Рэй?! – я не верила своим ушам.
– А где ты сейчас? – поинтересовался он.
– На Афоне… Послушай, но…
– На Афоне? Хм… – казалось, он был удивлён.
– Я всегда на Афоне в августе… Но Рэй…
– В августе?! – ещё больше удивился он.
– Да послушай же ты меня! Как ты можешь мне звонить? Ты – призрак!
– Призрак, и что? Ты никогда не общалась с призраками?
– Вот так, как сейчас с тобой, нет.
– Значит, пришло время, чтобы теперь и так – тоже.
– А что ты хотел мне сказать? – спросила я, почти расслабившись и смирившись с возможностью общаться по телефону с призраками, звонящими в прямом эфире на Афон с неопределяющихся номеров.
– Да так… Ладно, я понял. Увидимся.
– Где? Здесь, на Афоне? – удивилась я.
– Кто ж меня, колдуна, на Афон пустит? Во сне! – засмеялся Рэй, и связь прервалась.
В Урануполи всего две многолюдные улицы: морская, с кафешками и магазинами, и центральная, через два дома от морской, в основном с иконными лавками. Улицы начинаются у Башни.
Иконная лавка Димитры находится на центральной улице прямо напротив Башни, а Святая Марина, замахивающаяся на Дьявола топориком, приобретённая у Димитры, – моя первая афонская икона. Димитра и вся её семья – греки. Мы общаемся по-английски.
– Привет, Алиса! Надеюсь, Костас домчал тебя молниеносно? Как море?
– Я – в Раю, спасибо! – улыбнулась я и заскользила взглядом по стене с рукописными иконами.
– Марина у тебя уже есть, и Святое Семейство – тоже, – Димитра помнит все иконы, которые у меня уже есть. – Кстати, как поживает Марина? Она ещё не зарубила Дьявола топориком?
– Всё ещё рубит, – вздохнула я. – Мне нужна икона Святого Петра.
– У меня есть Пётр и Павел!
– Пётр и Павел у меня есть. Кстати, я хожу в церковь Святых Апостолов Петра и Павла, подворье Оптиной Пустыни. Знаешь, что они символизируют?
– Я не такая набожная, поэтому и расспрашиваю тебя про иконы, пользуясь тем, что ты любишь кофе, – Димитра улыбнулась.
– Пётр и Павел – символ дуальности мира, чёрное и белое, слитое воедино, левый и правый путь. Пётр считался главным апостолом в Католичестве, а Павел – в Православии. На Афонском изображении они обнимаются, и их объятие – в форме сердца.