Морское побережье было совсем не похоже на то, каким представляла его Агата. Жизнь замерла в этом месте, покрывшись бренным налётом забвения. Безрадостный пейзаж в ком угодно зародил бы скуку. Но только не в Агате. Её глазам предстала удивительная картина. По-своему самобытная и необычная. Удручающая атмосфера лишь чётче обрисовывала победу времени над человеком. Окрашенная в серые тона, она пробуждала чувство покоя и тишины, терпеливо ожидающих всех в конце пути.
– Каково это? – негромкий голос Агаты тонет в звуках набрасывающихся на песчаную косу волн и завываниях ветра. – Каково просыпаться каждый раз рядом с морем? Слушать его никогда не смолкающий шум? Смотреть, как упорно волны точат скалы? Чувствовать прохладные брызги на своём лице? Каждый день.
– Этого я вам рассказать не в силах. Мне больше по душе горы. Высота птичьего полета завораживает дух ничуть не хуже, чем морской шторм. Я уже молчу про Ландманналаугар. Это чудо света нужно видеть собственными глазами.
– Исландия, кажется?
– Да. Моя родина. Я росла среди тех долин с цветами. И моё сердце всецело принадлежит только им.
Восторг Агаты, пробирающийся сквозь мнимое безразличие, не остаётся незамеченным Мор. Она сбавляет шаг, давая время насладиться видом. Очень скоро они подходят к условленному месту. Просоленная и выцветшая под нещадным солнцем табличка гласит: «КОТельня». Негромко хлопая крыльями, на плечи женщины садится пара ворон. Остальные уютно устраиваются у окон здания.
– В подобные заведения можно с питомцами? – меряя Мор взглядом, спрашивает Агата.
– Ха-ха! Конечно, нет! Просто шеф-повар мой давний знакомый. Тем более, народа в такое время пока быть не должно.
– Хорошо. Только если в мою пищу попадёт хотя бы одно перо ваших крылатых напарников, я лично попрошу повара приготовить мне ворону табака.
Мор не отвечает. Только обиженно поджимает губы, рукой поглаживая сидящего на плече ворона. Толкнув дверь, она жестом приглашает спутницу первой ступить в полумрак заведения. Изнутри помещение больше навевает мысли об антикварном магазине, чем о кафе. Вдоль стен стоят ряды шкафов, заваленных самыми разными вещами: погрызенными молью гобеленами, потрепанными фолиантами, побитыми бюстами философов, вырезанными из дерева фигурками лесных животных и фотографиями людей, неизменно держащих какую-нибудь добычу в руках. Даже столики и приставленные к ним стулья отличаются индивидуальным стилем, цветом и формой. Аккуратный хаос, притягивающий, заставляющий осмотреть каждую мелочь, каждый элемент безумной обстановки.