Лесная тропа переходила в крутой подъем на высокую
скалу, где над обрывом навис огромный замок в романском
стиле.
– А это наш дом, мы зовем его Драхенфельс – Скала
Дракона.
– Кажется, будто он повис в воздухе, – восторженно
сказала Мира, разглядывая приближающуюся махину.
Девушка уже рисовала в воображении внутренние
чертоги, которые сейчас увидит, но ее ожидало разочарование – для
приема гостей в сотне метрах от замка был построен павильон, на
пороге которого стояла молодая красивая женщина. Такие же светлые
волосы, как у Сигвальда были убраны в длинную косу, лежавшую на
плече.
– Добро пожаловать в нашу Долину, друзья –
поприветствовала она Миру и Радомира. – Меня зовут Хельга, я мать
Сигвальда – представилась женщина.
– Мир вашему дому, – хором ответили гости. – Меня –
Мирослава – добавила девушка, пожимая протянутую ладонь.
Хельга не выказала удивления и разочарования при виде
Миры, но смотрела на нее так пристально, словно в нее не
верила.
– Пройдемте в дом, – пригласила она.
Классический павильон с колоннами и полуколоннами,
антаблементом, на фризе которого повторялись изображения и орнамент
с драконами, выглядел здесь чужеродным, как будто его занесло сюда
ветром.
Мирослава неуверенно шла за хозяйкой в помещение, где
был накрыт маленький столик с вином и закусками.
Когда все расселись и Сигвальд подал каждому
серебряный кубок, Хельга спросила:
– Мастер Радомир, это тот самый Ангел, о переводе
которой вы так хлопотали? – ее улыбка была холодной, но взгляд
притягивал тем же огнем, что и у сына.
– Да, это моя будущая помощница, о которой я столько
хлопотал.
При Хельге ректор был серьезен и по-деловому собран.
Впервые с тех пор, как увидела этого демона и то, как Грув земно
ему кланялся, Мира поверила, что он может занимать важный
пост.
– В письме вы дали знать, что у вас есть
просьба.
– Да. Крылья Мирославы не подчиняются ей, вы можете
помочь ей научиться летать?
Женщина перевела взгляд с Радомира на его протеже и
обратно, потом еще раз. Она поднялась, поставила кубок и подошла к
Мире. Прикоснулась к безжизненным крылам, погладила пух, раскрыла
за жирной спиной, любуясь игрой света в непорочной белизне.
Отпустив их, Хельга обошла кресло, в котором сидела девушка и взяла
ее за подбородок, подняв лицо и заглядывая в глаза непонятного
цвета.