Сигвальд повернулся к Мире, но та отводила
взгляд.
– Вальд, так будет лучше, – мягко добавила подошедшая
Хельга и положила руку ему на плечо.
– Мирослава, – позвал юноша, девушка подняла
смущенное лицо, – извини.
Она кивнула и снова перевела взгляд ближе к полу.
Почувствовав на своих плечах тяжелые ладони, Мира резко обернулась
и встретилась с янтарным спокойным омутом женских глаз. Заметив
удивление во взгляде гостьи, хозяйка сказала:
– Тяжелые руки наследственная черта нашего рода, так
же, как и возможность найти себе пару лишь среди избранных. Моему
сыну семьсот лет, все их он провел в преисподней. За это время ты
первая, кто может стать его невестой и родить ему детей.
Заметив разочарование в глазах собеседницы, Хельга
мягко рассмеялась.
– Ты прекрасна и нравишься ему не от безысходности.
Если бы ты оказалась такой, как образ, созданный Радомиром, то не
была бы здесь, не оказалась в его объятьях, да еще так скоро.
Пойдем в наш сад.
Женщина взяла Миру под руку и повела обратно через
каминный зал к огромным стеклянным дверям, которые стали медленно
открываться по мере их неторопливого приближения.
– Я была седьмым ребенком
Фафнира и Фрейи. Единственной, кому больше нравилось человеческое
обличие, поэтому единственная сумела выжить. Моих братьев и сестер
медленно истребляли либо проклятые гномы, либо хорошо вооруженные
воины. Когда нашего отца при помощи подлости убил недостойный трус,
не посмевший сразиться с ним лицом к лицу, наша мать покинула
землю. С тех пор я не видела ее. Однажды в зимних сумерках, когда я
гуляла по заснеженному плато рядом с маленьким замком, подаренным
мне старшим братом, ко мне подошел хромой старик и попросил убежища
от надвигавшейся снежной бури, грозившей убить его в этих
негостеприимных краях. Я с радостью предложила ему свой кров,
надеясь развлечься беседой. Так я познакомилась с Лодуром, отцом
Сигвальда.
Заметив смущение на лице девушки, Хельга усмехнулась
и продолжила:
– Огонь нашего очага никогда не гаснет и всегда будет
гореть в доме того, кому был предназначен. Он угасает только вместе
с потомком Фафнира или если кровь собрата прольется в него и
потушит, оставив без родительской защиты. Мы были намного слабее
первого дракона. Чтобы защитить нас отец лично зажигал магическое
пламя в наших очагах, а мать освещала его. Тот, что вернул тебе
прелестный облик, последний от дыхания великого конунга. Перед ним
когда-то предстал и Лодур. Он оказался очень красивым. Я не
общалась с людьми, не видела божеств, так что, оказавшись один на
один с привлекательным мужчиной, смутилась. Но ненадолго. Обаяние
его было так же велико, как и самоуверенность. Лодур остался под
моим кровом на целую зиму. Я была очень счастлива с ним. В один из
вечеров, когда мы сидели у камина, он сказал, что старые боги
должны уходить. Новая вера людей меняет облик этого мира, и прежним
идолам нет смысла задерживаться здесь. Я помню, как он
сказал: