— Прелестное создание, при дворе таких много, — заговорил он, небрежно водя пальцем по прутьям.
Проклятье, теперь не уйти. Больше всего хотелось кинуться прочь, но придется поддерживать разговор. Меня и так застали одну, лорд видел, как я тряслась от страха — нужно было исправить впечатление. Приличия, будь они неладны.
— Разве здесь много птиц? — спросила я и устроилась с другой стороны клетки.
Трейми продолжал неторопливо гладить прутья, будто они чувствовали. Павви внимательно наблюдал за ним и пытался ущипнуть, чем вызывал у лорда удовлетворенную и немного зловещую улыбку. И вдруг Трейми посмотрел на меня. Боги, он всегда смотрел так внимательно, будто читал мысли. И эта улыбка… стало нечем дышать.
— Да, очень много. — Он помолчал, не сводя с меня пронзительного взгляда. — Желтая недавно упорхнула, как и оранжевая, которая поссорилась с красной.
Я снова вцепилась в юбку. Трейми говорил о придворных: желтым был цвет лорда Тафл, он недавно уехал в свои владения, оранжевый — Тарваля. Разговор нравился мне все меньше, стоило сослаться на дела, но зачем-то же он это говорил. Меня разрывали вопросы и подозрения, а лорд все нагнетал:
— Еще здесь есть тигры, очень красивые, с полосками и узорами на шкурах. Их привезли еще маленькими, но сейчас они выросли и стали опасными. Птицы хоть и заперли их в клетки, но все равно чуют запах хищников и боятся.
Загадки, таинственный тон — у меня мысли замерли. Все это было далеким, чем-то из книг и легенд, хотя бы Трейми перестал так жутко улыбаться. Наверное, под тиграми он подразумевал нас — детей пятерых лордов, которых привезли еще маленькими. И знамена у нас были с символами, как у короля.
Я не знала, что сказать, щеки вновь вспыхнули — проклятье, как же хотелось оказаться подальше отсюда, но любопытство мешало уйти. Трейми будто понял это и снова улыбнулся, теперь уже мягко. Он прищурился, глаза блестели, как лезвие меча. На миг я ощутила его у горла и заговорила, только бы развеять жуткие образы:
— Что же пугает птиц? Им не обязательно подходить к тиграм.
Трейми хохотнул и взглянул на Павви. Наконец удалось вздохнуть полной грудью, несмотря на обаяние, этот господин заставлял меня внутренне содрогаться. Почему он так смотрел? Почему улыбался? За все время мы с ним говорили лишь несколько раз, и всегда казалось, что он знает обо мне все. Глупо было в это верить, но все же.