Фото-пауза закончилась, закрылась новыми снимками, непринятие переросло в селфи. А там прошёл и год армии. Через неделю брат вернётся домой. Мама закупает посуду для гостей, которых давно не было в нашем доме, она заполнила мой шкаф тетрапаками сока, свой – бутылками коньяка и водки, холодильник заложила сырами разных видов, накупила мяса и накрутила домашнего «своего» фарша (от мяса до фарша лежал длинный путь – купить говядину и свинину на рынке, допереть до соседки, перекрутить на электро-мясорубке, притащить домой в трёх пакетах).
– Мы столько мяса не покупали с моего юбилея, который на пятьдесят лет был, а мне уже пятьдесят семь! – отметила мама сегодня вечером, когда мы раскладывали фарш по пакетам.
Старость показывается и ей, заставляет повторять слова, забывать ответы на вопросы.
– Может, пуховик себе купишь? – снова и снова предлагает она мне. Иногда предлагает купить мне самой, иногда говорит «давай тебе купим», а я всё не покупаю. Я не могу объяснить ей, что современные материалы теплее и легче, что куртка-парка с китайского сайта – это не инфантильность. Иногда я отшучиваюсь, предлагаю ей записывать мои ответы, чтобы не забывать. А она всё спрашивает, почему я отказываюсь, когда предлагают.
– …всё говорят, что у нас люди злые, – ведёт монолог продавщица-казашка в овощном киоске, – не такие уж и злые, я считаю.
Я покупала у неё утром семечки из мешка с этикеткой «для птиц» (всего по 39 рублей килограмм), а она повторила мне то, что когда-то сказала моему папе, когда он пришел в её киоск за семечками впервые.
– У меня многие покупают семечки птицам, мы специально такие заказываем. Птицам люди покупают, а себе жалеют. Представляете?
Папа тогда вернулся и пересказал мне этот монолог. А теперь вот и я сама услышала о том, какие добрые у нас люди, сама приняла участие в цепочке добра: продавщица нам семечки подешевле, я их – папе, лежащему с больной ногой дома, а папа их синицам в кормушку.
Да, мой папа кормит птиц. Совсем недавно из пятилитровой бутылки сделал кормушку, вывесил за окно и теперь «смотри, смотри, какая!». Покупает для синиц несолёное сало, ходит за дешёвыми семечками.
«Что-то раньше синиц никто не замечал», – говорит старость, ни к кому конкретно не обращаясь. Но теперь неважно, как было раньше. Теперь у нас селфи, сало и синицы.