То есть изначально сама вера является понятием подвижным, пластичным. Она следует за общественным сознанием до тех пор, пока не костенеет в догме и ритуале. А вместе с ней костенеют и все искажения смысла первоначальной проповеди. Зато общественное сознание не стоит на месте, и со временем между догматическим каноном и подвижным общественным сознанием неизбежно назревает конфликт. Конфликт между наукой и религией, разумом и верой, свободомыслием и косностью мышления.
Помимо иудеев и иудео-христиан, новой вере, закостеневшей впоследствии в каноне и догме, пришлось бороться с гностиками, предпочитающими слепой вере христиан и иудейскому закону нечто иное, а именно Знание (по-гречески – «Гносис»). Гностики превыше слепой веры христиан-ортодоксов, которых они называли «ромеи» (римляне), ставили Знание, причём Знание тайное, аристократическое, эзотерическое. Это Знание недоступно людям плотским, телесным («соматикам»), оно же недоступно людям душевным («психикам»), которые способны только на веру. Высшее знание даётся только людям с ярко выраженным духовным началом, «пневмой» («пневматикам»).
Вслед за Заратуштрой, провозгласившим ярко выраженный дуализм, борьбу света и тьмы, доброго и злого начала, эзотерическое Знание гностиков также поделило мир на духовное и материальное начала. Причём гностики исходили из того, что изначально «мир во зле лежит», весь зримый мир – это порождение злого, материального начала. И порождён этот злой материальный мир не кем-нибудь, а иудейским Богом Яхве, владыкой над материей, который на самом деле является не высшим Богом, а низшим демиургом. Настоящий, высший Бог обитает в небесной выси, где царит Дух, а не материя. Его они называли, как правило, Отцом, чтобы не путать со злым иудейским Богом, Яхве. Отец-то и послал в мир Иисуса Христа, чтобы тот спас мир от сил зла.
В отличие от христианской церкви, гностики резко отвергали «священное писание» иудеев, считая его порождением зла.
«На извечный вопрос «почему мир плох?» гностические группы давали однозначный ответ: потому что плохо сделан. Этот ответ, как бы к нему ни относиться, менее нелеп, чем ответ классических монотеистических религий: человек сам всё испортил (грех Адама и Евы в рассказе об изгнании из рая). Неужто мы и правда так сильны, что можем испортить изначально хорошее творение? Не виноватые мы!»