– Косорот поклонился старшему в отряде опричнику, и стало понятно, почему наружным видом он не русский, что из племени ногайцев.
Тут же в руках новоиспеченного удельного боярина Симеона, назначенного издалека, чтобы не допустить измены среди населения, живущего близко к Литве, появились податные листы и писцовая книга. После этого стали вызывать по одному крестьян, ставших теперь дворцовыми и под началом опричника. Главе каждого двора заново определялось сколько и что он должен будет платить сборщикам-тиунам Симеона. По озвученному списку не вышло четверо крестьян. Глаза у ногайца зажглись злыми огоньками. Он тут же выяснил, что эти четверо ушли схорониться в лес. Симеон немедля приказал проверить избы крамольников, как назвал крестьян, испугавшихся грабежа; приказал забрать в избах ценный скарб, а сами избы сжечь. Все было очень быстро исполнено его подручными: посредине выгона появилась кучка из жалких носильных вещей и домашней утвари, а курные избы заполыхали огромными кострами. Но среди деревенских, не смевших двинуться с места, продолжала стоять тишина, да такая, что, думалось со стороны, все они вмиг стали немыми. Симеон сказал, что изменники и крамольники сами избрали лес своим жильем, поэтому пускай и остаются там до времени, а дальше он решит, как с ними быть.
Варлам тоже молчал, что есть силы стискивал зубы, но гуляли под тонкой кожей желваки, выдавая его сильное волнение. Дошла очередь и до него. Он, сняв шапку, вышел вперед, когда его назвали, и низко, как принято было, поклонился. Выяснилось, что он не пашет и не жнет, а бортничает, поставляет местному боярину мед и воск, имеет помимо этого и натуральный оброк домашней и лесной птицей, яйцами и рыбой. Криворот повернулся к Симеону и что-то ему шепнул. Ногаец довольно улыбнулся и сказал:
– Мне говорят, что ты исправно и верно раньше служил делу государя-царя… Это хорошо!.. Вижу, что не в пример остальным пашенным холопам, – он брезгливо посмотрел в сторону крестьян, главным занятием которых была обработка земли, – занят древним промыслом, кроме того, говорят, охотник… Это и вовсе настоящее занятие… – Ногаец зацокал языком, в нем заговорила кровь кочевников, всегда презиравших людей с сохой. – А скажи-ка, Варлам, доводилось тебе встречаться с волками, добывать волков?