Поверь, на свободе лучше, чем в тюрьме, на похлёбке! Три месяца просидел в тюрьме на казённых харчах, а как будто вечность прошла. Да что тебе говорить, ты и сам всё знаешь. Не зря надзирателем служил. Понимаешь, как нам, сидельцам, трудно, голодно и холодно. Судьбу клянём, жизни хотим, а она мимо нас пробегает. Господь второй жизни не даст, как ни проси, хоть лоб в церкви разбей об пол. Жизнь одна, и хочется её прожить красиво и приятно.
Молодец ты, вовек не забуду твоей преданности. Что скажешь?».
– Это точно, ваше благородие, что начальник – полный дурень, коль нам поверил, – ответил подельник.
– Помнишь нашего полкового командира, князя Бернского? Такой же был дурак, всё считал, что мы глупее его. Полковую казну пропил. После войны все трофеи присвоил, орденов на нашей крови наполучал и считал, что нам это неизвестно. Хотел, чтоб мы служили за скудное государево содержание, а сам желал жить припеваючи на нашей крови и горбах. Себе деньги и вальяжную жизнь, а нам – только совесть и честь.
– Это точно, ваше благородие, не то что на людях, на конях воровал, – вновь ответил подельник.
– Сколько раз тебе говорить! Я для тебя не благородие, а Михаил Иванович, ты мне друг, каких не сыщешь. Сколько мы с тобой повидали. А ты опять заладил – благородие да благородие. Хватит! Ты для меня Василий Фёдорович Борундуй по кличке Вася Бурундук, а я для тебя – Михаил Иванович.
– Михаил Иванович, что дальше делать будем? Куда жизнь наша поведёт? – спросил третий попутчик.
– Дальше, Митяй, будем делать вот что. Сейчас отдохнём, костер разожжём, перекусим, вздремнём. После полудня, ближе к вечеру, дальше пойдём. Всю ночь ехать будем, к утру в Сергиевском остановимся, отдохнём. Там у меня свои люди есть. Весь день там переждём, а в ночь опять поедем, к утру у Тулы будем. Там в Скуратовских двориках остановимся. От двориков этих до Тулы рукой подать, можно с разных дорог въехать в город и выехать из него. Уйти тоже можно в любую сторону, на Рязань или на Калугу, хоть на Воронеж. Там постоялый двор свой имеется, хозяин – наш человек. Если что, с нами и уйдёт, семьи у него нет, держаться некого. Когда дела в Туле закончим, кубышки заберём, пойдём на Нахичевань-на-Дону. Там дальше решим, что делать, видно будет. Жаль, что ватага уменьшилась. Постреляли лягаши товарищей наших – Сашку и Афанасия при задержании. Земля пухом покойникам! Деньги заберём и уйдём в тёплые края. Заживём с вами как господа, денег хватит на всё и на всех. И на девок, и на ресторации. С деньгами и поросёнок – барин.