Дима перестал есть и внимательно слушал монолог жены. Когда она закончила, он на несколько секунд закрыл глаза, словно собирался с силами.
– Прости, – сказал он. – Я не знал, что тебе так сложно со мной.
С этими словами он встал из-за стола и направился к выходу.
– Ты куда? – спросила Алиса, все еще переводя дух.
Внутри нее что-то оборвалось, когда Дима начал обуваться.
– Съезжу в офис, – сказал он. – Заберу кое-что, проветрюсь. Ребята хотели показать мне новые макеты для сайта.
Слова звучали глухо и скупо, словно кто-то по капле цедил воду. Алиса не знала, что сказать. Вернее, знала. Они взрослые люди, они должны были поговорить обо всем спокойно. Но они повели себя как дети, и Дима ушел. Если бы она знала, что случится, если бы могла предугадать, она бы ни за что не выпустила мужа из квартиры.
В ту же ночь Диму нашли переломанного как куклу, на земле у бизнес-центра, где он арендовал скромный бюджетный офис своего эко-сообщества. Полиция и следователи сочли причиной смерти суицид, падение с большой высоты. Конечно, ни Алиса, ни соратники Димы в это не верили. Но они остались одни наедине с государственной следственной машиной, и сделать ничего не смогли. Не смогли, даже несмотря на то, что у них была версия и подозреваемый – Роман Баженов, владелец крупнейшего химического холдинга Химпром.
Расследование экологических преступлений Химпрома было делом Диминой жизни, во всяком случае последнего ее года. Оказалось, что несколько лет назад выбросы одного из заводов холдинга отравили грунтовые воды в прилегающем к заводу поселке. В результате тяжело заболели не менее сотни человек, в основном дети. Примерно половина заболевших погибли. Но руководство холдинга явно догадывалось о ситуации, поэтому завод спешно закрыли, так чтобы не поднялся лишний шум. Спустя несколько лет Диме удалось найти свидетелей, взять интервью у некоторых пострадавших, а также получить независимую экспертизу проб грунта, взятых в окрестностях заброшенного завода. Все было готово для публикации и громкой огласки. Услышав всю эту историю, Алиса не могла дождаться, когда Роман Баженов сядет в тюрьму. Но Дима почему-то медлил, и расследование пылилось в его компьютере.
С момента Диминой смерти прошло два месяца. Два месяца боли, вопросов родственников, похорон и поминок, странных организационных вопросов вроде выбора памятника или фотографии для него. Два месяца полного одиночества, конца. Каждый день она удивлялась, что Димы нет, а ее жизнь почему-то продолжается. Словно все это был фильм или передача, и момент смерти мужа должен был стать финальной сценой. Но кто-то не выключил камеру, не остановил мотор, и съемка продолжалась. Хотя в происходящем больше не было ни смысла, ни пользы, ни сюжета.