– И ущербных.
Карина дернулась, как от пощечины, и тут же вскрикнула, саданувшись рукой о какую-то железную балку. Девушка притянула руку к своей груди, шипя от невыносимой боли.
– Ты ужасна, – вплетая грамотную речь в процесс матерного страдания, Карина наградила Волче взглядом, полным осуждения. – Я больше сюда ни ногой.
– Чума, – удовлетворённо кивнула Волче, хотя в её интонации все так же не читалось никакой радости.
– И не заговорю с тобой.
– Блеск.
– Даже смотреть в твою сторону не буду.
– Долго же до тебя доходит. Это именно то, чего я хотела.
Карина поднялась на ноги, задрав голову. Она глубоко вдохнула и выдохнула ноздрями. Волна ярости окатила её, точно холодная вода, и девушка передёрнула плечами, громко произнося:
– Спасибо!
Волче неожиданно вскинула бровь, отвечая:
– Какого хуя?
– Ты меня разозлила. – Запуская пальцы в волосы, Карина собрала их в хвост и ловко скрепила резинкой, вечно находящейся на её запястье. – Остальное временно не имеет значения.
Развернувшись к выходу из клетки, Карина выбралась из хозяйственного помещения и спустилась на четвёртый этаж, вжимая палец в кнопку звонка. Уже хорошо знакомый свист раздался за дверью, которая сразу же распахнулась.
– Карина! – охнула Сахар, встречая девушку на пороге. – Что с твоим лицом… Карина?
Карина не произнесла ни звука, молча застывая перед дверью Обители. Стиснув зубы до скрипа, она зажмурила глаза, а когда открыла снова, то зрение её окончательно подвело. Силуэт Сахара растекался перед глазами, точно иллюзия. В переносицу ударил острый запах слёз, что предательски струились по щекам Карины, будто она несчастный младенец. Стыдно, но сил держаться не было. Душу рвало так, что даже мигрень казалась небольшой неприятностью, а то что царапины от слёз щипало – это и вовсе детский лепет.
– Карина…
– Спрячьте меня, – на одном дыхании прошептала девушка.
– От кого?
– От всего.