– Дома он, не придёт сегодня. Позвонил в четыре и отпросился.
– В четыре? – переспросила я.
– Он думал, что уже девять. Бывает, цифру перепутал, – Петрович пожал плечами.
Я засомневалась, Рома цифры не путает в принципе и со зрением у него всё в порядке, с чего он принял четвёрку за девятку? Напился что ли?
– Ладно, спасибо, – вздохнула я, раздумывая, что же теперь делать, повернулась уже, чтобы выйти из кабинета. Но он окликнул меня.
– Так ты спроси его, что ты стесняешься?
– У него телефон выключен, – только и оставалось, что пожаловаться мне.
– Сходи сама, ты же знаешь, что он тут недалеко живёт.
– Я только улицу знаю, – ответила я, добавляя мысленно: и то только потому, что Беляева об этом все уши прожужжала после того, как он её проводил до дома.
Денис Петрович усмехнулся и, взяв жёлтый стикер со стола, написал что-то на нём карандашом. Протянул мне записку.
– Разве это проблема? Рома тебе доверяет, думаю, он не был бы против.
– Спасибо! – я с радостью взяла бумажку с адресом, пусть и не разделяла его мнения, что мне стоит доверять.
Я не только за последние дни дала Роме отворот-поворот в дружбе, но и ушла домой вчера с Матвеем, не убедившись, что с ним всё в порядке после драки. Последнее особенно сильно начало терзать меня, напоминая, что совесть всё же где-то ещё осталась в моём организме, а друзья так не поступают. Может быть, я ещё не совсем безнадёжна, несмотря на ужасные ошибки?
Теперь осталось совсем немного, выбраться с работы, чтобы к нему сходить. Финансовому отделу не так повезло с начальником, как программистам и, поэтому мне разрешили уйти только с обеда.
Ещё несколько раз я попыталась дозвониться до Ромы, но в трубке меня ждал всё тот же сигнал, что и раньше. Если он дома, почему выключил телефон? Мысли о нём почти вытеснили из моей головы самую главную проблему, что теперь её занимала, и я в какой-то мере этому была даже рада, ибо думать о том, изменил ли мне на самом деле Матвей или нет, уже не было никаких сил. Я и так спала ночью от силы пару часов и если бы не макияж, напоминала бы зомби. Но я понимала, что отодвигаю решение этого вопроса исключительно из страха посмотреть Матвею в глаза и увидеть там, что все подозрения – правда.
Сам Матвей был с утра подозрительно добрый и ласковый, всё время пытался меня целовать и всячески ухаживать, будто тоже испытывал чувство вины и старался его утихомирить, загладив свой вчерашний срыв на Роме и мне. Но при попытке поговорить, тут же засобирался на работу и сказал, что ему нужно приехать в офис пораньше. Возможно, он пытался избежать этого разговора, понимая, что я от него захочу ответов на неудобные вопросы.