– Мой муж кинулся на сына, – рассказывала полицейскому Александра. – Тот успел спрятать дочь в кладовку, но…
– Но сам убежать не успел, – констатировал врач, наблюдая за тем, как только что пришедший в сознание Берт с криком бросился в сторону небольшой комнаты рядом с туалетом. – Давайте девочку посмотрим.
Дверь тёмного помещения, в котором она находилась, раскрылась как раз тогда, когда Леной уже начинала овладевать паника. Дышалось всё тяжелее, из-за чего разговор за дверью она пропустила, полностью сосредоточившись на контроле и не позволяя себе поддаться панике. Двинуться в сторону проёма Лена, ставшая, как подсказала память, Викторией, не могла: при любом движении всё тело простреливало болью так, что темнело в глазах. Это было очень плохой новостью, означавшей, что либо ребёнок пережил недавнюю остановку3, либо состояние утяжелилось4 скачком. Мозг врача принялся оценивать ситуацию, тем самым справляясь с паникой.
Когда из кладовки никто не показался, парамедик хмыкнул, залезая внутрь, но через мгновение попросил коллегу помочь, осторожно вытягивая на свет божий явно державшуюся из последних сил девочку с цианозом5. Почти фиолетовое лицо девочки, выпученные, полные паники глаза очень многое сообщили врачу, немедленно сделавшемуся крайне серьёзным.
– Вторая машина не успеет, – покачал головой врач. – Грузим в одну, время дорого.
– Что с Викки? Что с Бертом? – всполошилась Александра, видя, как осторожно берут детей на руки врачи.
– Ничего хорошего, – как-то очень спокойно ответил доктор, продолжая ласково улыбаться девочке, стараясь не напугать её ещё сильнее.
– Потом родителей в больницу подбросите? – поинтересовался у полицейского его коллега.
Александра провожала залитыми слезами глазами два маленьких тела: едва дышащее – девочки и снова лишившееся сознания – мальчика. Через мгновение за окном тревожно завизжала сирена, принявшись очень быстро удаляться, а Александра просто упала в обморок, вызвав тяжелый вздох офицера полиции. Мужчине, который явно, по мнению полиции, упал сам, помощь уже была не нужна, что парамедики подтвердили.
Ленка на руках местного «скорача»6 буквально растеклась, старательно контролируя дыхание. Отсчитывая про себя секунды, доктор чувствовала онемение конечностей, стараясь не потревожить суставы. Казалось, руки просто горят в огне, а о ногах вспоминать вообще не хотелось. Тип навскидку не определялся, но педиатр понимала, что для этого нужно хотя бы осмотреть себя, что сейчас было невозможно. Ситуация с дыханием говорила о развитой сердечной недостаточности, что сразу же вызывало логичный вопрос: как девочка вообще ходить-то могла.