– Кто здесь?! Выйти из дома! – разорвал тишину командный голос. Витео покорно вышел на крыльцо и встал в проеме, подняв руки. – Чертовы мародеры! Я пристрелю тебя на месте, проклятый! – Ругались снаружи. Витео молчал. – Почему молчишь, окаянный? Испугался? Пошел прочь из дома! Иначе арестую! – Мели сидела на полу в кухне за буфетом и молилась за Витео.
– Уважаемый, не стреляйте! Я есть хочу! – Наконец выдал Витео. – Смотрю дом раскрытый, я и вошел, хозяев нет, дай, думаю, поем! Нижайше прошу прощения!
– Тебе бы не по домам шариться, сынок, а пойти в армию, нам нужны крепкие молодцы!
– Я со смены шел, начальник… – промямлил парень, почесав затылок.
– Какой я тебе начальник?! – взревели в ответ, перебив, разошедшегося Витео. – Я старшина Бельм! Пойдешь ко мне служить, я тебя и напою, и накормлю, и на службу пристрою! Не будет больше твоего завода, пока не разберемся тут со всеми богатеями!
– Слушаюсь, старшина! – Отрапортовал Витео. – Позвольте только я позову своего брата, он со мной был.
– Валяй, сынок! Нам солдаты нужны. Как звать-то вас? – Смилостивился Бельм.
– Мы Смиты, я Джон, братишка мой Сэм. – Без запинки выдал Витео, и глазом не моргнув. – Сэмми, выходи! – Амели едва выбралась из своего укрытия и, кое-как переставляя от страха ноги, вышла к «брату».
– Братишки-то твой больно мал! Тебе сколько, сынок? – Обратился Бельм к трясущейся от ужаса Мели.
– Тринадцать. – Пискнула девушка.
– Испугался он больно, старшина! – Витео поспешил отвлечь на себя внимание Бельма.
– Совсем малец. – С сочувствием установил Бельм. – Пошли, салаги. – И развернулся, зашагав прочь от дома к центру города.
В лагере солдат было многолюдно, всюду горели костры несмотря на поздний час, пьяные голоса тут и там тянули унылые песни простонародья. Им кинули грязный полог и велели устроить себе палатку. Витео споро справился с задачей, правда палатка получилась крошечная. Амели вручили грязную металлическую кружку с горячим чаем, металлическую же миску с кашей и одну ложку – паек на ночь. Какой-то малый кинул на землю перед палаткой два грязных тонких одеяла. Каша была пресная, какая-то склизкая и холодная, но они быстро съели ее и запили сладким чаем.
– Выгребная яма вон там! – Указал все тот же малый, который принес одеяла, – Вода там, – снова ткнул в темноту пальцем, но в противоположную сторону и ушел. Они побрели к выгребной яме. «Аромат» стоял такой, что глаза слезились. Мели, конечно же, не могла сходить в туалет там, и спряталась в кустах в нескольких метрах от ямы. Ветер дул в другую сторону, и вонь стояла не такая страшная. После они значительно быстрее пошли к воде, там едва ополоснули руки и лица в студеной воде из ведра.