После проверки подлинности документов пойманных людей направляли на медицинскую комиссию, где проверяли температуру и делали экспресс-тест. Из-за большого количества нарушителей и сложности производства промышленность не успевала производить экспресс-тесты. Поэтому обычным гражданам тесты были практически недоступны из-за высокой цены и дефицита.
После медицинской проверки подозрительные и больные нарушители попадали в специальные клиники на лечение, а здоровые – в распределительный центр.
В распределительном центре их мыли и выдавали им белые комбинезоны, после чего отправляли на суд, где выносилось решение и по степени тяжести преступления назначался срок исправительных работ на благо правительства и общества.
Вот так государство бескорыстно заботилось даже о преступниках, расходуя на них бесценные ресурсы, практически не требуя ничего взамен.
Неблагодарные нарушители дезинфицировали, мыли и убирали город с утра до позднего вечера, искупая свою вину перед обществом.
Периодически случались побеги преступников, из-за чего оцеплялись целые районы города, жителей просили самоизолироваться дома и оказать всяческое содействие и поддержку, проявив свою гражданскую позицию. И глупых беглецов обычно находили достаточно быстро, но чаще их сдавали карантинной службе бдительные граждане.
За подобные выходки – злостное нарушение карантина и особо тяжкие преступления против карантинных мер, легко можно было оказаться за городом на принудительных работах на специальных предприятиях.
Там, поговаривали, что хоть и было необязательным носить средства защиты, но это являлось не благом, а тем самым государство снимало с себя заботу и ответственность за жизнь и здоровье этих граждан. Это было страшнее лишения и всех гражданских прав и свобод.
Оказаться там для любого законопослушного и сознательного гражданина буквально приравнивалось к попаданию в ад, да даже серьёзные преступники боялись этого.
Телевизор вдруг ярко вспыхнул и осветил комнату, громко заиграл государственный гимн.
Василий в одних трусах подскочил с кровати и вытянулся по стойке смирно перед телевизором, затаив дыхание. Музыка прекратилась.
На него с экрана смотрел президент, смотрел в упор, пронизывая взглядом.
– Доброе утро! – президент улыбнулся вдруг тёплой улыбкой.