– Облом… ладно! Его в багажник посадим. Места хватит.
– Вы тоже туда едете?
– Не-а! У Коти тема наклёвывается на большое лавэ. Он сам так сказал.
– Что ты в Косте своём нашла? Он же Суматоха. Все так зовут. Дёргается по сторонам. То провода режет, то машины гоняет.
– Не знаешь, так молчи! У него магазин. И ещё приподняться пытается.
– Ларёк на вокзале.
– У других и этого нет. А суетится он, потому что активный, чепэшник. Сейчас большое дело наклюнулось. А не суетился, ничего бы не было. Вы закисните здесь, а мы в люди выбьемся. Может, на заводе шоферить не придётся, комерсом станет. Чисто на себя батрачить будем. Котик продавщиху ещё одну обещал нанять. Мне в ларьке торчать не придётся.
– Чем займёшься?
– Маникюрный стол в парикмахерской у Алёнки поставлю.
– И кто к тебе пойдёт? Ногти и самой накрасить можно. На толчке любой лак купишь.
– Отсталая ты! Сейчас такие прибамбасы придумали. Отпад башки! Блёстки, наклейки, накладные ногти. Серьги ещё придумали на ногти цеплять. Прикинь: серьги – на ногти. Пока другие не въехали, мне тёть-Шура из Турции подогнать обещала. Всё равно челночит.
– Так ты с Костяном из-за денег!
– Ты что?! У нас Баунти! А ещё он заботливый. Когда у нас в первый раз было в гараже его родителей, там вода только холодная была. Так Котик мне бутылку из-под «Пепси-колы» тёплой воды принёс.
Ирка пыталась соорудить расческой-массажкой из пропитанных сахарным сиропом волос нечто сногсшибательное. Она недавно обесцветила волосы и считала себя совершенством. Вдруг, расчёска застыла в Иркиных руках. Она повернулась к Вике. Щедро выделенные синими тенями глаза стали размером как у страдающего запором лемура. Зловещим голосом подруга огласила приговор:
– Викуся! Ты толстая!
– Я не толстая, – возмутилась Вика, но на всякий случай втянула живот.
– У тебя ляжки толстые, – Ирка показала массажкой на ноги подруги.
Вика инстинктивно потянула край юбки. Но юбка, хоть и относилась к классу «резинки», до колен не натягивалась.
– Смотри, когда ты сидишь, ляжки расплющиваются и соединяются. Ужас!
– А у тебя не так?
Ирка села рядом на диван и обречённо констатировала:
– Я тоже толстая! Всё! Отказываюсь от сладкого!
Вика приподняла ноги на носки. Эффект расплющенности немного сгладился. Она успокоилась и выдала глубокую философскую парадигму: