– Не Маланья я…, – с детским наивным возмущением произносит она, но взгляд уже не стеклянный, искорки жизни в нём появились. А я в глаза эти ожившие смотрю, руку свою с её плеча поднимаю и в волосы её пальцы запускаю. И дыхание спирает от ощущения, какие они мягкие, шелковистые.
– Ну всё… всё…, – успокаивая, тихо говорю я и с удивлением замечаю, что она не сопротивляется моим прикосновениям, – Не реви больше. Хочешь, домой тебя отвезу?
– Да куда? – с отчаянием произносит она и снова начинает мелко дрожать, а я всю её чувствую, даже самое неуловимое колебание её тела, дрожь эту и то, как она сильно напряжена тоже чувствую, а она продолжает, – Общежитие уже закрылось. Не пустит меня туда никто. Негде мне ночевать…
Ну, ну, говори, девочка, только не молчи, – про себя думаю я и смотреть продолжаю прямо в глаза её.
– Пошли, к себе тебя отвезу, у нас переночуешь. Тоже мне, проблему придумала, – притворно ворчливо говорю я, а она отрицательно машет головой.
– Нет! Не могу. Дэнис туда придёт.
«Так всё-таки поссорились…», – с какой-то подлой радостью замечаю я.
– Дэнис только под утро придёт. Сделаем так – я тебя отвезу и вернусь. Мы пробудем здесь часов до четырёх. А ты спать ложись в моей комнате. Когда вернусь, на матрасе себе в гостиной постелю.
Она неуверенно кивает, а я тороплюсь закрепить эффект:
– Здесь меня подожди, я только предупрежу, что тебя отвезу, чтобы не потеряли. И не уходи никуда. Не на улице же тебе ночевать.
Она кивает, соглашаясь и, надо полагать, обещая ждать меня. Я возвращаюсь в зал, где орёт громкая музыка, и чувствую, как злость во мне закипает. Ну как так можно девчонку ночью одну оставить?! Подхожу к Виолетте. Она уже о чём-то бойко беседует с Дэном и оба смеются. Ага, самое время сейчас тебе, Дэн, смеяться. Наклоняюсь к Виолетте и в ухо ей говорю, чтобы услышала:
– Вернусь где-то минут через сорок. Милану домой отвезу и вернусь.
Она кивает, нисколько не удивившись. Что ж, тем лучше. Возвращаюсь назад и вижу, что Милана всё так же стоит у стены со слезами в глазах и смотрит потухшим, опять безжизненным взглядом, решительно беру её под руку и веду к выходу. Пойдём, девочка моя, оставаться тебе здесь не за чем. Да и мне, судя по всему, тоже.
В машине дверцу открываю, она садится безмолвно, послушно и даже как-то обречённо. Едем молча. Она смотрит застывшим как мёрзлое стекло, взглядом в одну точку перед собой, а я завязать разговор не пытаюсь. Так и приехали, на лифте так же молча поднялись. Я дверь ключом открыл и её вперёд пропустил, она прошла в прихожую, по пути взгляд на меня бросила, в котором благодарность промелькнула. Дотянулся до включателя и нажал на него. Загорелся свет, слишком яркий и резкий до боли в глазах.