– Уметь откладывать – очень важно. Когда ты была маленькой, мама рано на работу вышла, а я с тобой дома сидел. Ходил за продуктами, готовил. Часто я тратил меньше, чем мог. То, что оставалось, я откладывал.
Слушаю очень внимательно. Моя душа будто соединилась с душой папы. Вот он делится тем, что важно, по его мнению.
– На эти деньги я покупал тебе орехи, сухофрукты и мед. Мы сами делали твои любимые конфеты. Так вкусное было и полезным. Ну, а после развода эти деньги помогли мне, пока я не нашел работу. Сколько тебе нужно? Я дам, у меня есть.
Мне хочется плакать. Прочищаю горло и называю ту же сумму, что и маме.
– Хорошо. Сейчас принесу.
Отец уходит. Губы дрожат. У меня самый добрый отец. А я, видимо, в маму злюка, вечно недовольная.
Папа приносит тысячу рублей и кладет их на стол. Он смотрит на мое лицо, но ничего не спрашивает. Благодарю и ухожу из кухни. Уже на лестнице слезы все же текут по щекам. Я обуза, никому не нужный балласт.
На следующий день уверенно подхожу к подоконнику. Мальчишки возбужденно обсуждают какой-то новый фильм.
– Привет, – добродушно здороваюсь я.
Сегодня еще теплее, чем вчера. Скоро лето, скоро каникулы! Настроение приподнятое.
– Привет, – неуверенно бросают мальчики, поглядывая на девочек.
– Почему вы разделяетесь перед уроками? Почему не стоите все вместе?
Женя – плотный одноклассник с жестким ежиком на голове – поворачивается ко мне.
– Потому что девчонки странные. Мы боимся заразиться.
Мальчишки за его спиной хихикают.
– Я вроде не заразная.
– Да кто тебя знает, – звучит из Жениных уст.
Его глаза отражают внутреннюю доброту. Однако затем он раздраженно смотрит на Алю. Все мальчики забирают сумки и уходят. Как в первый день. Не шевелюсь. В меня только что выстрелили из пушки, и ядро пробило грудину насквозь. Отчаяние сменяется гневом. Разворачиваюсь и подхожу к девочкам. Аля стоит ко мне спиной. Хлопаю ее по плечу сильнее, чем нужно.