Расчет оказался верным – она трижды пыталась проделать это, один раз – вместе со мной, пока мы не поняли, что этим чаяниям не суждено было сбыться – ночи в этих краях были слишком холодными, дороги – пустынными, а жители – подозрительными. В первом же доме, куда мы забрели погреться, кто-то позвонил директрисе, и нас с позором вернули обратно в школу. Но в каком-то смысле, это было триумфом: Жанна сказала мне, что одна она ни разу не заходила так далеко.
***
В школе Святого Антония в самом разгаре было начало учебного года. Юные студентки всех возрастов носились по дорожкам напротив здания школы, а одна едва не сбила Жанну с ног прямо перед коваными дверями главного корпуса.
– Нехило, – присвистнула Анника. – Как долго ты здесь училась, напомни?
– Чуть меньше года, – криво ухмыльнулась Жанна. Им пришлось сесть на ранний поезд, чтобы добраться к назначенному времени. Жанна не стала ничего объяснять директрисе по телефону, сославшись на свое журналистское удостоверение. Анника притащила с собой старый, громоздкий фотоаппарат с треногой, так что теперь, стоя у величественного входа в здание, они и впрямь напоминали парочку, желающую взять интервью в одном из самых известных учебных заведений Рейнбурга.
– Плохие воспоминания, ха? – Анника пихнула Жанну в плечо. Жанна осклабилась и рывком потянула на себя двери. Пухленькая фигурка в старомодном твидовом костюме бросилась им навстречу, мягко расталкивая толпу младшекурсниц, и повисла на шее у Жанны.
– Как ты выросла, дорогая!
Жанна услышала, как ехидно щелкнул затвор фотоаппарата.
– Рада вас видеть, госпожа Фрей, – она осторожно отлепила от себя розовощекую даму. Ее кругленькое лицо лучилось доброй улыбкой.
– Брось, дорогая, какая я тебе госпожа! Теперь просто Кэти, не вздумай даже… – она засмеялась, так, словно радость не могла удержаться у нее внутри, и потрясла руку Жанны.
– Вы же брать интервью у госпожи Хара? Сейчас я провожу вас в директорскую!
И она потащила Жанну и Аннику за собой, прокладывая себе путь в гомонящей толпе девочек уверенно, как ледокол. Жанна позволила себе задержаться на верхней площадке лестницы, чтобы оглядеться по сторонам. Отсюда она не могла видеть лицо Анники из-за фотоаппарата: она ответственно изображал выданную ей роль или собирала материал для новых картин, вроде тех, что стояли в гостиной. Жанна вдруг снова ощутила себя шестнадцатилетней, напуганной и нелепой – пускай на ней и были привычные джинсы, а не та дурацкая форма, которую она так ненавидела. Ей вдруг стало страшно от осознания, что Джея здесь нет – только она одна, наедине с воспоминаниями того жуткого года, который ей пришлось здесь провести. На секунду Жанне показалось, что она снова углядела в толпе ее, и ее охватил почти первобытный ужас. Но тут Анника, оступившись, пребольно врезала ей по плечу металлическим углом фотоаппарата.