– Вполне.
– Лилейник. А у князя другое мнение. И планы.
– Если подумать, то новость хорошая. Надолго к нам в этот раз?
– Как получится, – Гюнтер пожал плечами и вонзил вилку в сочный кусок колбасы. – Хочешь со мной?
Лоскутик ответил «да», и они тихо ушли из Роттена ранним утром. Музыкант не жалел об этом. Даже несмотря на то, что сейчас приходилось в спешке убираться как можно дальше от Ганцглайха…
– Отдохнул? – спросил блондин.
– Да, – арфист выдохнул
– Тогда идём дальше. Знаешь эти места?
– Нет. Я не отсюда.
– А я думал ты местный, – удивился Гюнтер, ускоряя шаг.
– Я из герцогства. И вообще-то житель мегаполиса.
Синеглазый тихо рассмеялся:
– Захотел острых ощущений?
– Не мог смириться с тем, что простые люди вынуждены выживать.
– Понимаю…
– А, ну да. Совсем забыл. Для нижних же мы как одичалые собачонки.
– Не так язвительно, камрад. Больше младшие братья, которые строят замки из песка, пока мы возводим каменные дома. А твоё сравнение – то, как о вас думает Орден Лилейника. В самую точку. Ещё они показывают вам фокусы с исчезновением сахарка, и вы думаете – это волшебство, даже не догадываясь, что вас просто дурят.
– Удивительно, – улыбнулся Лоскутик. – Гюнтер стал разговорчивее.
– Скажи, раз ты из мегаполиса, как появились Фигуры?
– Не знаю, – признался музыкант.
Солдат снова остановился, на этот раз резко и без предупреждения. Арфист чуть было не врезался ему в спину.
– Как не знаешь? Вообще?
– Ну, когда-то была какая-то война. Ваши пришли, помогли. Мы победили и всё. Тогда были Круг и Квадрат, а потом появился Треугольник, и все стали чтить его.
– Вас здесь хоть чему-то учат? – сокрушённо покачал головой Гюнтер.
– Что не так?
Блондин покачал головой.
– Расскажу, когда придёт время. Поговорим потом. В спокойной обстановке.
И они снова устремились вперед через лес.
Всего одну ночь тому назад в Ганцглайхе на центральной площади праздновали рождение двойни в семье плотника. Лоскутик и Гюнтер появились в разгар веселья. Развлекавшие жителей шпильманы1 поначалу оказались крайне подозрительны и неприветливы. Некоторые даже попытались затеять ссору с арфистом, думая, что он покушается на их хлеб, но после того, как Гюнтер без особого труда отобрал у одного из них лютню и пригрозил надеть её на голову любому обидчику, запал приутих. Поползли слушки, что забредший в Ганцглайх музыкантишка припёрся с телохранителем, а значит, он или какой-то статусный типчик или зарабатывает столько, что может позволить содержать не только себя. Конфликт с таким может закончиться не самым благоприятным для репутации образом. И хотя шпильманы вряд ли бы оказались удостоенными чести быть представленными перед княжеским двором в той же степени, как и опозоренными на всю страну, рисковать никто не хотел.