Глиняные лампы: 60 притч и рассказов, которые зажгут твое сердце. Сара: Путешествие ребенка в мир безграничной радости - страница 31
Нет большей лжи, чем истина, которой научили другие. Такая заимствованная истина порождает мучительные противоречия в жизни.
В гостинице на склоне холма жил прирученный попугай. День и ночь он повторял то, чему его научил хозяин. «Свобода, свобода, свобода!» – твердил он все время.
Один путешественник остановился в той гостинице впервые. Слова попугая глубоко тронули его. Он не раз бывал под арестом, когда боролся за свободу своей страны, и стоило попугаю, нарушая тишину холмов, закричать: «Свобода, свобода, свобода!» – его крик эхом отзывался в сердце того постояльца. Он вспоминал дни своего заточения, вспоминал, как все его существо тогда непрестанно кричало: «Свобода, свобода, свобода!»
Когда наступила ночь, постоялец встал, чтобы выпустить на волю эту птицу, зовущую к свободе. Он попробовал вытащить попугая из клетки, но тот вовсе не хотел вылетать. Как раз наоборот, он сильнее уцепился за перекладину и закричал громче обычного: «Свобода, свобода, свобода!»
С большими трудностями путешественник наконец вытащил попугая, оставил его на воле, а сам отправился спать и быстро заснул.
Но, встав утром, он увидел счастливого попугая, который сидел в клетке и кричал: «Свобода, свобода, свобода!»
Бесстрашие
Я услышал одну историю. Это случилось во время войны. Неожиданно началась бомбежка. Священник, который шел куда-то по безлюдной дороге, побежал, чтобы спастись, и наткнулся на укрытие – пещеру, в которой жили волки. Войдя в это убежище, он заметил, что там уже прячется офицер. Освобождая место, офицер подвинулся. Кругом взрывались бомбы, и священника охватила дрожь. Он сел в позу лотоса и начал молиться Богу. Молился он громко.
Подняв глаза, он увидел, что офицер молится так же во весь голос, как и он сам. Когда атака закончилась, священник сказал:
– Брат, я видел, ты тоже молился.
Офицер засмеялся и сказал:
– Сэр, а что же делать атеисту в логове волков?
Главное условие в поисках истины – бесстрашие.
Подумайте вот над чем: может ли страх стать любовью? А если не может, то как же он станет молитвой?
Молитва – это высшая форма любви.
Однако в основании храмов, построенных человеком, лежат кирпичи страха, и Бог, чей образ высечен из страха, создан с тем же самым чувством. По этой причине все, что мы имеем, ложное – ибо разве может быть что-то истинное у тех, чей Бог не истинный?