Голоса становились всё ближе, и нам пришлось отойти в более глубокую тень, чтобы нас не заметили с тропы. В тесном пространстве между стеной дома и ветвистым кустарником негде было развернуться, поэтому я всем телом вжалась в Лестера. Частичка драконьей сущности во мне так бурно ликовала от этого положения, что мне становилось жарко, хоть ночь и была прохладной.
Муссон спрятался тоже, как будто всё понимал. И хоть обычно он вёл себя шумно, теперь затаился не хуже мыши.
– Пока что я вижу единственную лазейку, – прошептал Лестер, склонившись к моему лицу. – В самое ближайшее время тебе нужно избавиться от охраны этого дома. Прямо сегодня. Её нанял или сам Армэль, или те, кто ему покровительствует. Значит, они будут знать и докладывать о каждом твоём шаге. Пока Брорнареда нет, ты хозяйка этого дома и можешь командовать. Они не имеют права тебе возразить. Расскажи всё родителям – они помогут. Вызови полицию. Надави на то, что со старым окружением ты не чувствуешь себя в безопасности, ведь они допустили исчезновение графа! Поэтому ты вынуждена сменить охрану.
– Мне придётся уволить их?
Лестер помолчал и твёрдо ответил:
– Да. Я найду надёжных людей, которые в случае чего встанут на твою сторону и помогут сбежать, если Армэль объявится.
– А остальные слуги?
– Их пока придётся оставить. Иначе твои решения покажутся слишком резкими и подозрительными. А смену охраны просто можно списать на лёгкую паранойю слабой напуганной девушки. – Саркан иронично улыбнулся.
Я почти не видела его лица, но чувствовала разлившееся по телу тепло. Сердце, которое и так прыгало под самым горлом, и вовсе закувыркалось. Мимо нас как раз проходили трое охранников, освещая всё вокруг тускловатыми магическими фонарями. Но, видимо, они понимали, что граф в здравом уме не станет лезть в самую гущу ветвей, поэтому особо тщательно заросли не обшаривали.
Мы с Лестером смолкли и замерли, стараясь даже дышать потише. Саркан крепко держал меня, прижимая к себе. Муссон, в свою очередь, прислонился боком к его ноге и тревожно вертел головой.
Я ощущала всю нависшую надо мной тяжесть притягательности Лестера и едва могла с ней бороться. Казалось, он сейчас испытывает примерно те же неоднозначные мучения.
– Клэр… – наконец произнёс он одними губами, но я почему-то услышала.