Ну уж нет! Не удастся!
Она резко шарахнулась в сторону, освобождаясь из цепкой хватки, развернулась…
Он! Опять он! А Оля уж понадеялась, что все неприятности в прошлом, что теперь всё наладилось, и даже отчасти поверила, что Гордин не такой уж маньяк и извращенец, как представлялось вначале. Ну мало ли. А он, похоже, действительно, просто притворялся и ждал подходящего момента.
– Вы…
Он что-то говорил, но в ушах по-прежнему звучала музыка. Да Оля и слушать его не собиралась.
– Вы…
А он опять попытался её схватить.
Ага! Сейчас!
– Руки уберите!
Она увернулась, отскочила подальше, прижалась к стенке, вытащила из ушей наушники и высказала ему всё, нарочно погромче, чтобы даже вдали услышали.
– Вы зачем меня преследуете?
Гордин не ринулся, как тогда в квартире, ловить её и затыкать рот, остался на месте, закатил глаза, тяжело вздохнул и произнёс – спокойно, неторопливо и… весьма саркастично:
– Зарецкая, я вот никак не решу. Или вы себя слишком переоцениваете? Или не справляетесь с бурной фантазией? Да кому придёт в голову вас преследовать? Ещё и приставать.
Ха! Ха-ха.
Или это он опять ей зубы заговаривает?
– А что тогда? – возмутилась Оля. – Скажете, вы ко мне руки не тянули?
– Ну, во-первых, не руки, а руку, – нахально поправил Гордин. – Во-вторых, хотел наушник достать. Как с вами разговаривать, если вы ничего не слышите?
Оля всплеснула руками, поинтересовалась негодующе: