-Ну давай же! Быстрей! – непрестанно понукал он упрямое
животное, словно боялся опоздать, получая в ответ лишь хриплое
недовольное ржание.
Кедвик всегда считал себя рассудительным и уравновешенным
человеком, который обеими ногами крепко стоит на земле и чужд
глупых суеверий своих более впечатлительных и менее разумных
соседей. Рассказы о Чужаках, спускающихся с неба на своих летающих
ладьях он неизменно встречал скептической ухмылкой и понимающим
покачиванием головы.
Он не спорил, не пытался опровергать или, наоборот, что-то
доказывать, нет! Зачем портить отношения с людьми из-за каких-то
пустяков? Тем более что фантазии пахарей и конюхов, которые если и
заходили в лес, то лишь затем, чтобы справить нужду, изрядно
веселили Кедвика, живущего охотой, а посему проводящего в окрестных
чащобах почти все свое время и изучившего их до самых дальних и
глухих закоулков.
Все ограничивалось тем, что он мысленно расставлял своих
приятелей по полочкам с пометками типа «безнадежный болван»,
«простофиля обыкновенный» или «эталон здравомыслия». Впрочем,
последней категории он удостоил только себя самого, и конкурентов
на горизонте пока не наблюдалось.
Но вся его стройная, хотя и эгоцентричная конструкция рухнула в
одно мгновение, когда следом за нарастающим гулом из-за горного
кряжа вынырнула та самая летающая ладья, россказни о которых
автоматически отправляли человека в категорию чудаков. Матово-серая
махина, исторгавшая из своего чрева тугие столбы горячего воздуха,
сбившие Кедвика с ног и уткнувшие его носом в землю, неспешно
проплыла над ним, едва не задевая верхушки деревьев.
В одну секунду он прогнал в голове все те байки, над которыми
доселе посмеивался, в тщетной надежде отыскать в них хоть какие-то
подсказки, как ему быть и чего опасаться. Тщетно. Все его мысленные
потуги заглушил грохот обломков рушащейся картины мироздания, а
обрушивающийся сверху рев довершил начатое, вогнав Кедвика в глухой
ступор.
Хорошо еще, что у него достало ума… или недостало храбрости
вскочить на ноги и помчаться во весь опор через лес. Уж тогда бы
его точно заметили, а так улетели дальше, не обратив внимания на
вжимающегося в землю перепуганного охотника.
И теперь он нахлестывал упрямую скотину, чтобы поскорей
рассказать о случившемся гвардейцам Куратора, нимало не беспокоясь
о том, что и его самого могут записать в «безнадежные болваны».