– Альфа нам сообщила, что ты быстрая, но я справлюсь с тобой в одиночку. – продолжая мне улыбаться, словно садистка, обратилась ко мне она. – Остальных прошу не вмешиваться.
Девочки, которые кровожадно на меня наступали, тут же послушались и отступили на несколько шагов назад. Я ощущала, как магические вибрации обступают меня, свидетельствуя о том, что они все готовят атакующие заклинания. Я не хотела раскрывать свою личность, но я уже засветилась в столице и прятаться вечно я не собиралась.
– Вы же орден «Святой Ларисы»? – заговорила я, выставив руки вперёд, демонстрируя свою безоружность.
– И что? – пропела садистка.
Это не улыбка – это оскал! Страшная женщина!
– Вы не можете нападать на ту, в честь которой назван ваш орден. – примирительно сказала я.
Прошёлся шепот по толпе, но отнюдь не озадаченный. Просто гиены злые! Они чуть ли не шипели!
– Святотатство! – услышала я женский крик из толпы. – Обезглавить её!
Шатенка подняла руку, и весь шум стих в одночасье, словно кто-то повернул рычаг и девочки умолкли, как роботы. У них есть строгая иерархия, не то, что у мужчин.
– За такое оскорбление нашей Святой я буду сантиметр за сантиметром снимать с тебя кожу. – пообещала мне шатенка. – Я не дам тебе умереть, пока не лишу твоё тело всей кожи.
Я в принципе страх испытываю редко, но сейчас эта шатенка меня напугала. Она говорила это с улыбкой, а в её зелёных глазах плескалась такая жажда смерти, что у меня мороз по коже прошёлся. Вот так воительница. Почему на войне так мало было женщин!? Мы бы выиграли гораздо быстрее.
– Вы заходите слишком далеко. – нахмурилась я, оглядывая все присутствующих. – Ваша Святая этого бы не оценила.
Следующий удар мне пришёлся в корпус. Я влила сразу три кольца и еле увернулась. Размахнувшись, ударила по её правой вытянутой руке. Пришлось ускорить себя настолько, чтобы шатенка замедлилась. Вернув себя в привычное состояние, узрела, как девушка рухнула плашмя на землю вслед за своей рукой. Она была сломана – это факт, но не прошло и двух секунд, как она вновь напала на меня. Ей не было больно, она не защищалась, словно машина для убийств. Калечить эту женщину я не желала, поэтому, отбросив её, содрала с себя подвеску.
Замешательство оставило свой отпечаток на лицах присутствующих. Девочки смотрели на меня с неверием.