Я направилась на выход. Приятно посмотреть, как живёт орден, созданный в мою честь, но мне нужно ещё погулять по магазинам, а потом добраться до своей таверны.
– Госпожа, вы желаете посмотреть нашу библиотеку или тренировочный плац? – пристроилась чуть позади меня Альфа.
– Нет, у меня ещё есть дела. – сказала я спокойно. – Вы и так уделили мне достаточно внимания. Спасибо за экскурсию.
Альфа грустно опустила глаза, и до выхода меня проводили молча. Наверное, они хотели, чтобы я осталась на подольше. Но чего они от меня ждали? Что я радостно примусь управлять их орденом? Зачем мне это? Зачем мне вообще нужен орден? Я не воюю, не сражаюсь за власть. Владеть орденом желают люди, жаждущие политической карьеры. Власть у меня есть, как и сила – мне не нужен орден.
– Госпожа, пожалуйста, посещайте нас иногда. – обратилась ко мне Альфа, когда я прошла сквозь ворота. – Мы всегда будем вас ждать.
– Вы ещё устанете от меня. – отшутилась я. – Зря приглашаете, потом не выпроводите.
Альфа сдержанно улыбнулась и почтенно склонилась. Да уж, если их цели благие, то они пойдут далеко. Та жуткая шатенка смотрела мне в след так, будто от маньяка ускользает его жертва. Какая страшная девушка.
Топая по городу, пыталась припомнить женщин, с которыми сражалась. Ни с одной я не говорила лично, только с немногими мужчинами, которые были командирами и генералами. Я и мужчин особо не помню, что говорить об остальных.
Улицу впереди перекрыли гвардейцы, точнее стражники. Они сопровождали карету. Обойти их не представлялось возможным, поэтому мне оставалось только ждать, пока карета двинется дальше.
Я оказалась в небольшой толпе зевак, которые были в похожем со мной положении.
– Это карета герцога? Локвуда? – начали сплетничать между собой люди.
– Да, точно его карета.
Герцога? Кажется, герцогом был муж Августины.
Дверь кареты открылась и вышел высокий брюнет, развернувшись, он протянул руку и помог выбраться своей беловолосой спутнице. Я видела лицо герцога лишь мельком, но сразу же узнала его. Сердце словно сжалось и дыхание перехватило. Кислород встал где-то в глотке, и я сразу же отвернулась. Не отвела глаза, а именно отвернулась. Восемь лет минуло, а его лицо я узнала, увидев мельком. Горечь от старой вины пропитала слюну, обжигая язык. Я быстро пошла обратно.