Я впала в шок. Неужели, написанное правда?.. Но это же ребёнок…
– А зачем наказания, если человек не выбирает какой магией владеть? – не понимала я. – Они на что надеются, избивая и наказывая его?
– Боль исцеляет, а молитвы наставляют на путь истинный. – дворецкий еле заметно пожал плечами. – С учётом частоты голодовок, которые ему устраивают, парень продержится пару месяцев, может, больше, но через полгода точно умрёт. Семья Морло официально вступит в наследство, и род Лайм исчезнет.
Помолчав, Альфред продолжил:
– Ян уже успел растратить одну пятую состояния маркизата, поэтому если вы желаете отобрать земли или имеете другие виды на их богатства, то вам лучше поспешить.
Пока Ньют жив Ян не может растратить всё, в конце концов он наследник, и быстрое банкротство вызовет вопросы. Но если мальчик умрёт, то род Лайм исчезнет, и защищать будет некого. Какой кошмар. За что так с ребёнком? Сердце сжалось от жалости, а зубы от злости.
– В каком состоянии ребёнок?
– Он живучий. – неопределённо ответил дворецкий. – Его магия поддерживает тело, но разум его угасает. Наверное, он уже тронулся умом. Служанки говорят, что на нём живого места нет, поэтому смерть станет для него милосердием.
– Где находится их поместье? – глухо спросила я.
– Если выехать с северных ворот, то около двух часов по прямой.
Поднявшись, достала из своего плаща мешок с монетами и протянула дворецкому.
– За труды. – буркнула я. – Ты хорошо справился.
Альфред поднялся.
– Рад вам угодить. – мужчина склонил голову и, проигнорировав мою плату, направился к выходу.
Задумчиво проводила фигуру в чёрном. Плату не взял, значит хочет, чтобы я была у него в долгу? Неприятно, если так. Но Альфред умён, поэтому не удивительно, что он делает всё в угоду себе.
Полночи я не спала, ворочаясь. Перед лицом то и дело всплывало лицо Георга. Он улыбался и смеялся в каждом моём воспоминании. Как же он страдает, глядя на то, как его единственного сына мучают. Какая дикость, просто варварство. И даже Эрик, не последний в столице человек, ничего не может поделать из-за решения суда. Ребёнка губят из-за того, кто он есть, а может, просто так, чтобы получить наследство. Иногда в людях столько гнили, что я задаюсь вопросом, а правильно ли я поступила, спасая весь их род. Но эти мысли мимолётны, я не сужу всех людей по поступкам единиц, поэтому мне приходится просто мириться с происходящим.