– Э-э… Здравствуйте, – неловко сказал мальчик. Голова степенно кивнула, даже не думая отвечать.
– Я пришел издалека… Есть ли где-то поблизости постоялый двор? Помимо этого, я хотел бы нанять проводника…
Хозяин лавки немного помолчал, установив в этом и без того некомфортном тесном помещении еще более напряженную атмосферу; затем он вдруг чихнул и, наконец, вымолвил:
– Издалека? Откуда ж, извольте спросить.
– Из Троссард-Холла, – сказал Артур, не считая нужным скрывать этот факт.
– Понятно, – был ответ. И снова мало чего обещающая тишина. Артур уже начал неуклюже разворачиваться, чтобы выйти из тесной захламленной комнатушки, как вдруг куча мусора всколыхнулась, и из-под нее вылез невероятно полный человечек такого низенького роста, что, сделай толстяк хоть еще один шаг вперед, он бы уперся носом Артуру в пупок.
– В нашем городе есть только один проводник, – сказал хозяин лавки. Он так важно произнес слово «город», словно местная захудалая деревенька и правда была чем-то более значительным, нежели просто Та-что-примыкает-к-лесу.
– И кто это? – вежливо спросил Артур.
– Один чудак ходит туда-сюда. Правда, я думаю, единственное место, куда он обычно провожает клиентов, это на тот свет, – продавец осклабился и захохотал, невероятно восхищаясь своим чувством юмора.
– Вот как? – с кислой улыбкой выдавил из себя Артур. Эта перспектива его отнюдь не радовала.
– Но он единственный, понимаешь? Уникальный и неповторимый. Так что ты вполне можешь пройтись до Базарной улицы и остановиться в Собачьем тупичке. Там ты увидишь небольшой особнячок под номером 12, где и проживает вышеуказанный мною господин. Скажешь ему, что тебя направил старина Трюкко и он, пожалуй, не будет обманывать тебя.
– Понятно. Спасибо. А где можно арендовать повозку?
– С каретой, походными подушками, провизией и кучером? – деловито поинтересовался продавец.
– Да, это было бы отлично.
– В Беру.
– Так мне ведь как раз туда и надо, – с удивлением возразил Артур.
– Ну вот там ты и сможешь все это арендовать и вернуться опять сюда, – загоготал господин Трюкко, и юноша поспешил выйти из лавки нужных вещей. Он и так уже понял, что не видать ему лошади, даже самой захудалой и бородатой, как старик Тритон.
Уже стемнело. Дороги изредка освещались тусклыми фонарями, но эта роскошь присутствовала лишь на главной улице. Несмотря на вечер, стояла теплая почти оюньская погода.