Меня смутили эти чувства, и я попыталась отстраниться от Валдиса, но тот лишь чуть крепче сжал свои объятия, не давая мне это делать, еще и глухо рыкнул, я скорее почувствовала вибрацию его тела, чем услышала. И эта вибрация отдалась где-то глубоко внутри меня ответной.
Я сама не поняла, как заурчала в ответ, но совсем тихо.
А рука Валдиса начала меня гладить по спине, как… кошку!
Самое странное, я не могла контролировать собственное урчание. Будто внутри завелся маленький моторчик.
Очень хотелось заорать что-то типа: «Что за фигня происходит?!» – но слишком много на меня сегодня навалилось, точнее, за всю неделю, поэтому я решила махнуть рукой. Хуже уже точно не будет.
Тем более что мне было очень приятно, как Валдис меня гладит. Он еще и до затылка дошел и начал его нежно массировать, заставляя расслабляться всё сильнее и сильнее.
И мой внутренний моторчик, почувствовав удовлетворение хозяйки, затарахтел гораздо громче, отчего мужчины: что Николас, что Адрианс – даже обернулись и посмотрели на меня с удивлением.
– Она оборачивается? – спросил Николас, при этом переведя взгляд на Валдиса.
Тот к чему-то прислушался и на пару мгновений даже глаза прикрыл, а затем, покачав головой, ответил:
– Нет.
– Интересно, – пробормотал мужчина, а Адрианс тут же отвернулся и, уставившись на дорогу, не сказал ни слова.
Бука.
Николас же, наоборот, долго смотрел на меня, отчего мне стало неуютно и даже стыдно, а мой моторчик затих.
– Ну вот, – недовольно буркнул Валдис, смотря на своего брата. – Спугнул.
Тот в ответ промолчал и отвернулся.
Мы продолжили наш путь и ехали еще минут пятнадцать, отчего я даже задремать успела, настолько сильно расслабилась, а затем наконец-то остановились, и Валдис опять со мной на руках вышел из машины.
Оказалось, что приехали мы на подземную стоянку многоэтажного дома.
Вышли из машины и направились к лифту.
В лифте я рассмотрела свою физиономию с припухшими сонными глазами и колтун на голове и ужаснулась. Теперь понятно, почему мужчины ко мне так относились, я бы так же к такому чудищу отнеслась.
Я сама на себя не была похожа.
Настолько измученной, бледной, без грамма косметики и с немытой головой, да еще и без укладки, я никогда в жизни не была. Может, только в далеком детстве. И то мама даже из комнаты мне не позволяла выйти, пока я не приведу себя в порядок.